— Целуйте друг друга хоть до упаду. Меня это уже не трогает.
Александр повесил трубку первым, и это привело меня в бешенство. Его счастье, что мы разговаривали по телефону.
Прошел месяц. Я успокоилась, соскучилась и решила дать ему шанс вымолить у меня прощение. «Может, и вправду, — думала я, — у него с той стриженной под ежика куклой ничего не было». Я позвонила ему в офис.
— А, это ты, — произнес он безразличным голосом. — Перезвони мне попозже, через час. У меня совещание.
И повесил трубку, скотина. Это уже выходило за рамки допустимого. Нет, я понимала, что у него совещание и все такое прочее, но разве это я должна была перезванивать? Разве я уже не сделала свой первый шаг к примирению? Прождав напрасно до самого вечера звонка Подольского, я набрала его номер, а когда он ответил, дала отбой. И опять он даже не подумал связаться со мной, хотя мой номер обязательно должен был определиться.
Всю ночь я проплакала в подушку, а под утро дала себе слово забыть этого неблагодарного человека. Как видите, забыть не удавалось. И все потому, что один из фигурантов первого порученного мне настоящего дела мог оказаться Александром Подольским. И чем больше выяснялось обстоятельств, тем больше это грозило обернуться правдой.
Я забрала со стола фотографию в рамке и, кинув ее в сумку, вышла из квартиры. Спустилась вниз. Снаружи дома, как и внутри, тоже ничего не изменилось. Те же клумбы под окнами первого этажа, обложенные половинками силикатных кирпичей, те же рябины, достающие ветвями до окон третьего, выкрашенные жэковскими работниками скамейки с неизменными бабульками. Напротив дома стояло все то же трансформаторное здание, возле которого нашел свой последний приют салатовый «запорожец» без двух задних колес. Все та же старая облезлая иномарка с конем на радиаторе, выглядевшая, если ее сравнивать с «запором», апогеем автомобильного строительства. Хотя нет, иномарок с конем раньше здесь не было. Но, тем не менее, она казалась мне знакомой. Может, потому что на такой же ездил персонаж фильма «Служебная собака К-9», которого сыграл Джеймс Белуши. Кажется, он называл свою машину «мустангом».
— Здравствуйте, — сказала я пожилой женщине, которая сидела на лавке и грызла семечки, одним глазом наблюдая за копающимся в песочнице бутузом, другим изучая меня. — Я ищу своего друга. Его зовут Александр Подольский. Вы знаете его? Он живет в этом подъезде. Он такой…
Я задумалась, как более доходчиво описать Сашу, на тот случай, если женщина не знает его по имени, но та перебила меня:
— Я вас помню. И друга вашего знаю. Только я давно уже не видела его.
— Как давно?
— С весны, наверное. Где-то так. Сначала вы перестали появляться, а потом месяца через два и он исчез.
Ничего другого я, честно говоря, и не ожидала. Надо было решить, как лучше добраться до офиса «Техникса». Снова брать такси слишком накладно, к тому же по дороге необходимо было разжиться телефонной карточкой. Пока я стояла, на глаза опять попался вышеупомянутый «мустанг», и вот тут я стала потихоньку прозревать: ну конечно, точно такую же машину я видела возле психиатрической больницы. И возле моего дома тоже было что-то похожее, хотя стопроцентно утверждать я не могла. Сквозь затемненные стекла машины невозможно было разглядеть, есть кто-то внутри или нет. Скользнув на всякий случай взглядом по номерам, я направилась в сторону ближайшей остановки.
VI
С момента нашей единственной и короткой встречи с Серовым прошло много времени, но он узнал меня сразу. Даже улыбку форматом с дверной проем изобразил — вот, мол, как он страшно рад видеть экс-подругу экс-компаньона. Небольшого роста, подтянутый, гладко выбритый и красиво подстриженный, он выглядел так, как, наверное, и должны выглядеть хозяева предприятий средней руки.
— Чем я могу вам помочь, Алиса? — поинтересовался Серов, усадив меня в кресло напротив своего рабочего стола.
— Алеся, — поправила я. — Можно просто Леся.
В кабинете, кроме Серова, находился еще один тип, прежде мне незнакомый. Уткнувшись носом в монитор компьютера, он сидел тише воды, ниже травы как раз на том месте, где раньше работал Александр. Я обратила внимание на его умные карие глаза и аккуратную чеховскую бородку на овальном лице. Он же, как мне показалось, изо всех сил старался быть незаметным и всем своим видом словно бы говорил: «Ничего, ничего, просто представьте, что меня здесь нет». Сам Серов на него тоже не обращал внимания, да и мне он не мешал.