— Никто вас с Субботой не обвиняет. Вы правильно действовали.
— Вас что, содержание беседы не интересует?
— Содержание вашей беседы с Подольским нам известно. И запись у нас есть покачественнее, чем ваша, — сухо ответил Гуменный.
— Мой дом прослушивался?
— Это было необходимо. Мы предполагали, что Подольский попытается связаться с вами, поскольку он уже не раз собирался это сделать. За вами было установлено негласное наблюдение. Да и для вашей безопасности так было лучше. Однако Подольский оказался еще хитрее, чем мы думали: он засек наших людей. Тогда мы решили зайти с другой стороны: прослушивать ваш дом и телефоны, а охрану убрать.
— Я поняла. Где сейчас Саша?
— У нас, разумеется. Мы взяли его ночью неподалеку от вашего дома. Но вы не беспокойтесь. Обошлось без эксцессов. При задержании Подольский вел себя спокойно. Он в хороших условиях. Во всяком случае не в следственном изоляторе. Я бы назвал это скорее домашним арестом.
Пока Гуменный говорил, прокурор стучал пальцем по столу.
— Ну хорошо, — нетерпеливо произнес Зажирко. — Мы сказали Ищенко все, что она должна была знать. Что дальше?
— Поскольку Довгаль, который является главным подозреваемым, был старшим офицером службы безопасности, принято решение передать его дело на расследование нам, Александр Антонович, — ответил Гуменный.
Зажирко аж разрумянился от удовольствия.
— Ну и слава богу, — выдохнул он. — Обрадовали вы меня. Прямо как гора с плеч.
— Разумеется, в той части, которая начинается со смерти милиционеров. Ну а кто и почему ударил Подольского по голове, это уже ваша прерогатива. Версия, что эти два случая не связаны между собой, кажется, подтверждается.
Получив распоряжение прокурора о передаче дела, мы с Пиночетом в сопровождении эсбэушников спустились на второй этаж. Я до сих пор многого не понимала, но возможность расспросить Владимира Степановича представилась только после того, когда Гуменный и Воробьев, нагруженные материалами дела, покинули здание прокуратуры, оставив взамен несколько листов с отпечатанным образцом акта передачи и описи документов.
— Что-то я не поняла, Владимир Степанович, о какой это версии упоминал Гуменный? Учтите, после всего, что вы со мной сделали, я имею право знать.
— Он имел в виду, что покушение на Подольского, после которого он потерял память, и все, что случилось с ним потом, никак между собой не связаны. То есть Серов сам по себе преступник, Довгаль сам по себе. Ты же сама говорила, что не видишь связи между Серовым и Шамраем. Или с Хахалиным.
— Говорила.
— Предполагается, что ее и нет. Серов не захотел платить Подольскому за его пай в раскрученной фирме и поэтому нанял Милаева. А вот когда Подольский очнулся в больнице и понял, что ничего не помнит, им заинтересовались совсем другие люди.
— Довгаль?
— Да, он. Информацию, касающуюся пациента психбольницы, то бишь Психа, он узнал от своего подручного Зозули, который был в курсе, чем занимаются его коллеги.
— А Бражко был убит, потому что заподозрил Зозулю?
— Необязательно. Просто его смерть дала возможность затянуть установление личности Подольского. Твой Саша не должен был узнать свое настоящее имя, потому что Довгаль приготовил для него специальный сценарий.
— Убить Цесаренко и Харлая? Не слишком ли сложная комбинация?
— Сложная, зато верная. Правда, наши старшие братья из СБУ предполагают, что Довгаль мог руководствоваться некими личными мотивами. Не забывай, Довгаль хорошо знаком с Подольским. А некоторые факты их биографии… — Шевченко, сделав паузу, достал из пачки сигарету и закурил.
— Какие факты, Владимир Степанович?
А факты были следующими. Василий Родионович Довгаль в охране служил столько, сколько, наверное, себя помнил. В восемнадцать лет он был призван на срочную службу и попал во внутренние войска. Первыми клиентами, которых он охранял, чтобы не разбежались, были зеки Н-ского исправительного учреждения в Хабаровском крае. Сразу по окончании службы он поступил в училище Комитета государственной безопасности и стал охранять Советский Союз и его граждан. Чтобы тоже не разбежались. Когда Союза не стало, Василий Родионович принялся за охрану Украины. Надо сказать, довольно успешно, потому что в девяносто восьмом году он был назначен командиром спецподразделения «Бета». Стабильное, без рывков, но все-таки успешное восхождение по карьерной лестнице кончилось для полковника Довгаля неожиданным увольнением в отставку.