Не было смысла тратить свое время на лежание в кровати.
Она встала и включила свет. Три ее соседки по комнате на лето уехали домой, поэтому комната была в распоряжении Клэр, и она могла приходить и уходить, никем не замеченная. В считанные секунды она оделась и выскользнула в коридор.
Тогда она и заметила неприятную записку, приклеенную к ее двери: «Мовреждение позга!»[49]
«Снова эта сучка Бриана», — подумала она. Бриана, которая каждый раз шептала вслед Клэр «дебилка», когда та проходила мимо; которая истерично хохотала на уроке, когда Клэр споткнулась о чью-то выставленную в проход ногу. Клэр отомстила, подбросив несколько дождевых червей в постель Брианы. О, ее вопли того стоили!
Клэр сорвала с двери записку, вернулась в свою комнату за ручкой и написала: «Лучше проверяй свои простыни». Пройдя по коридору, она прилепила послание на дверь комнаты Брианы и пошла дальше, мимо комнат, где спали другие одноклассники. Пока она спускалась по лестнице, ее тень мелькала на стене, словно рядом с Клэр шел призрак-близнец. Она открыла входную дверь и вышла наружу в лунный свет.
Ночь была до странного теплой, и ветер пах сухой травой, будто прилетел издалека и принес с собой запах прерий, пустынь и мест, в которых ей никогда не бывать. Клэр глубоко вдохнула и впервые за весь день почувствовала себя свободной. Свободной от занятий, от учителей, наблюдающих за ней, от насмешек Брианы.
Она спустилась вниз по каменным ступеням, уверенно шагая в лунном свете. Вперед, к озеру, где подернутая рябью вода сверкала словно блестки, маня Клэр. Она начала стягивать футболку, желая поскорее скользнуть в эту шелковистую воду.
— Снова ты, — произнес голос.
Клэр обернулась, чтобы увидеть фигуру, отделившуюся от тени деревьев. Она мгновенно узнала его по упитанному силуэту. Уилл Яблонски вышел на свет, в котором она увидела его пухлощекое лицо. Она задалась вопросом, знает ли мальчик, что Бриана прошептала ему в спину «большой белый кит». «У меня с Уиллом много общего, — подумала Клэр. — Мы некрутые дети».
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Смотрю в свой телескоп. Но теперь появилась луна, поэтому придется его сложить, — он указал на озеро. — Здесь у воды действительно отличное место. То, что надо для наблюдения за небом.
— А что ты высматриваешь?
— Комету.
— Ты видел ее?
— Нет, я имею в виду новую комету. Ту, которую еще никто не обнаружил. Непрофессионалы постоянно открывают новые. Один парень, Дон Макхольц, обнаружил целых одиннадцать, а он простой любитель вроде меня. Если я найду одну, то дам ей имя. Как комета Когоутека. Или Галлея, или Шумейкер-Леви[50].
— А как бы ты назвал свою?
— Комета Нила Яблонски.
Она рассмеялась.
— Словно хочешь продеть ей в нос кольцо[51].
— Мне не кажется, что это так уж плохо звучит, — тихо произнес Уилл. — Это в память о моем отце.
Она услышала печаль в его голосе и пожалела, что засмеялась.
— Ага, думаю, это было бы довольно круто. Дать ей имя твоего отца, — исправилась Клэр. «Даже если комета Яблонски и звучала глупо».
— Я видел тебя несколько ночей назад, — признался он. — Что ты здесь делаешь?
— Не могу уснуть, — она повернулась, чтобы взглянуть на воду и представить себя проплывающей через озера и океаны. Темная вода не пугала ее, заставляла почувствовать себя живой, некоей русалкой, вернувшейся домой. — Я плохо сплю. С тех пор, как…
— Тебя тоже мучают кошмары? — спросил он.
— Я не могу уснуть. Это потому что мои мозги повреждены.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня есть шрам на голове, там, где ее распилили врачи, чтобы открыть череп. Они вынули частички пули, и это повредило что-то внутри. Поэтому я не сплю.
— Люди должны спать, иначе они умрут. Как ты можешь обходиться без сна?
— Просто я сплю не так много, как остальные. Несколько часов, вот и все, — она вдохнула ветер, пахнущий летом. — Так или иначе, я люблю ночь. Люблю ее тишину. Животных, которых не увидишь днем, вроде сов или скунсов. Иногда я гуляю по лесу, наблюдаю и вижу их глаза.
— Ты помнишь меня, Клэр?
Вопрос, заданный еле слышно, заставил ее обернуться и в замешательстве уставиться на Уилла.
— Я каждый день вижу тебя в классе, Уилл.
— Нет, я о том, помнишь ли ты меня откуда-то еще? До того, как мы оказались в «Ивенсонге»?
— Прежде я тебя не знала.
— Ты уверена?
Она оглядела его в лунном свете. Увидела большую голову с круглым лицом. Это была отличительная черта Уилла — у него все было большое, от головы до огромных ног. Большое и мягкое, как зефир.
— О чем ты говоришь?
— Когда я впервые попал сюда, когда увидел тебя в столовой, у меня возникло это странное чувство. Словно я встречал тебя раньше.
— Я жила в Итаке. А ты где?
— В Нью-Гемпшире.[52] С моими дядей и тетей.
— Я никогда не была в Нью-Гемпшире.
Он подошел ближе, так близко, что его большая голова закрыла восходящую луну.
— А еще я жил в Мэриленде. Это о чем-нибудь тебе говорит?
Она помотала головой.
— Не помню. Я даже собственных отца и мать с трудом вспоминаю. Как звучали их голоса. Или как они смеялись и чем пахли.
— Это и впрямь грустно. То, что ты не помнишь их.
— У меня есть фотоальбомы, но мне тяжело их смотреть. Словно разглядываешь снимки незнакомцев.
Его прикосновение испугало Клэр, заставив вздрогнуть. Она не любила, когда люди ее касались. С тех самых пор, когда она очнулась в той лондонской больнице, где прикосновение обычно подразумевало под собой очередной укол иглы; очередного человека, причиняющего боль, пусть и с благими намерениями.
— Подразумевается, что теперь наша семья — «Ивенсонг», — сказал Уилл.
— Ага, — фыркнула она. — Это то, о чем толкует доктор Уэлливер. Что все мы — одна большая счастливая семья.
— Приятно верить в это, тебе не кажется? В то, что все мы присматриваем друг за другом?
— Конечно. А я верю в зубную фею[53]. Люди не приглядывают друг за другом. Они заботятся лишь о самих себе.
Луч света мелькнул среди деревьев. Клэр обернулась, увидела приближающийся автомобиль и сразу бросилась к ближайшим кустам. Уилл последовал за ней, шумно как лось, перебирая своими гигантскими ногами. Он упал рядом с ней.
— Кто может приехать посреди ночи? — прошептал мальчик.
Темный седан выкатился на стоянку в школьном дворе, и оттуда вышел мужчина, высокий и поджарый, точно пантера.
Он остановился возле своего автомобиля и принялся вглядываться в ночь, словно рассматривая в темноте то, чего больше никто не видел. На одно безумное мгновение Клэр показалось, что он уставился прямо на нее, и девочка вжалась в кусты, пытаясь укрыться от его всевидящего ока.
Входная дверь школы распахнулась, залив светом двор, и в дверном проеме появился директор Готтфрид Бом[54].
— Энтони! — окликнул Бом. — Благодарю, что так быстро приехал.
49
Мовреждение позга (Dain Bramaged) — популярное шутливое выражение среди молодежи в Штатах, искаженное сочетание фразы «brain damaged» (повреждение мозга).
50
Кометы Когоутека, Галлея, Шумейкер-Леви — крупные кометы, названные в честь их открывателей (правда, все они были обнаружены в обсерватории астрономами, а не любителями).
51
Продеть кольцо в нос — кольцо надевают быкам, чтоб управлять и подчинить их, так как нос наиболее чувствительное место у животных. Клэр подшучивает, намекая, что Уилл хочет пометить комету из тщеславия.
52
Нью-Гемпшир (New Hampshire) — небольшой штат в регионе Новая Англия на северо-востоке США.
53
Зубная фея — сказочный персонаж, традиционный для современной западной культуры. Зубная фея, как гласит легенда, дает ребенку небольшую сумму денег (или иногда подарок) вместо выпавшего у ребенка молочного зуба, положенного под подушку. Сказку о зубной фее и мышонке Пересе придумал испанский писатель Луис Колома для 8-летнего испанского короля Альфонсо XIII, который потерял первый молочный зуб. С тех пор Зубная фея является очень популярным персонажем среди испанских и латиноамериканских детей, которые, когда у них выпадают зубы, они оставляют их под подушкой.
54
Готтфрид Бом — персонаж, впервые появившийся в книге «Клуб Мефисто», член общества, связанный с Интерполом.