Она посмотрела на Уилла и Тедди. Эндоморфа и эктоморфа.
— Ну, мы уверены, что никак не связаны, потому что у нас нет ничего общего.
— И все мы жили в разных местах, — добавил Уилл. — Мои мама и папа были убиты в штате Мэриленд.
— А мои в Лондоне, — сказала Клэр, подумав: «Где и я сама почти умерла».
— Тедди? — спросил Джулиан.
— Я же сказал, что не хочу об этом говорить, — ответил он.
— Это может оказаться важным, — настаивал Джулиан. — Разве ты не хочешь получить ответы? Разве не хочешь знать, почему они погибли?
— Я знаю, почему они погибли! Потому что мы были на яхте. На идиотской яхте моего отца у черта на куличках. Если бы нас там не было, если бы мы просто остались дома…
— Расскажи им, Тедди, — мягко предложила Клэр. — Расскажи о том, что случилось на яхте.
Тедди очень долго молчал. Он стоял, опустив голову, и рассматривал камни. Когда, наконец, он заговорил, его голос был таким тихим, что они едва могли разобрать его.
— Там были люди с оружием, — прошептал он. — Я слышал крики. Моей мамы. И моих сестер. И я не смог им помочь. Все, что я мог сделать, было…
Он потряс головой.
— Я ненавижу воду. Я никогда не хочу снова оказаться на яхте.
Клэр подошла к Тедди и обняла его. Почувствовала, что сердце в его хилой груди бьется, словно птица.
— Это не твоя вина, — пробормотала она. — Ты бы не смог их спасти.
— Я выжил. А они нет.
— Не вини себя. Вини людей, которые это сделали. Или дерьмовый мир. Или даже твоего отца за то, что взял вас на эту яхту. Но никогда не вини себя, Тедди.
Он вырвался из ее рук и попятился от круга.
— Это глупо. Я не хочу играть в эту игру.
— Это не игра, — возразил Джулиан.
— Для вас это игра! — отбивался Тедди. — Ты и твой идиотский клуб. Разве ты этого не понимаешь? Для нас это реальная жизнь. Это наши жизни.
— Именно поэтому те, кто должен это выяснить — вы трое, — пояснил Джулиан. — Вы должны вместе над этим подумать. Выяснить, что у вас общего. Ваши родственники, ваши родители, куда вы ходили в школу. Надо найти всего одну ниточку, того человека, что связывает всех вас воедино.
— Человека? — тихо переспросил Уилл. — Ты имеешь в виду, убийцу.
Джулиан кивнул.
— Все ведет к этому. Есть кто-то, появлявшийся в ваших жизнях или жизнях ваших родителей. Кто-то, кто может разыскивать вас прямо сейчас.
Клэр взглянула на Уилла и вспомнила, что он сказал ей: «Я чувствую, словно встречал тебя раньше». Она не помнила его. Она многого не помнила, но это потому, что ей выстрелили в голову. Во многом можно винить ту пулю — от ее плохой учебы и бессонницы до чудовищно плохого настроения.
И сейчас привычная головная боль вернулась. И в этом Клэр тоже обвинила пулю.
Она подошла к валуну и присела, массируя кожу головы, пальцами прощупывая застарелый изъян в своем черепе. Он был постоянным напоминанием обо всем том, что она потеряла. У ее ног тощий росток рос между камней. «Даже граниту не под силу остановить неизбежное, — подумала она. — Когда-нибудь дерево вырастет, вспучит этот камень и покроет его трещинами. Даже если я вырву этот росток, появится другой».
Именно так и поступают убийцы.
Клэр открыла свой шкаф и потянулась к обшарпанной картонной коробке на полке. Она не прикасалась к ней с тех пор, как приехала в «Ивенсонг» и почти не помнила, что в ней. Два года назад они с Барбарой Бакли сложили в нее несколько памятных вещиц из лондонской квартиры ее родителей. С тех пор коробка ездила с ней из Лондона в Итаку, а потом сюда, но она ни разу не заглядывала внутрь. Клэр боялась вновь увидеть их лица, боялась, что это заставит ее вспомнить обо всем, что она потеряла. Она села на кровать и поставила коробку рядом. Понадобилось несколько минут, чтобы она собралась с силами и открыла картонную крышку.
Наверху лежал фарфоровый единорог. «Иззи, — подумала она. — Я помню его имя». Он принадлежал ее матери — глупая безделушка, которую Изабель Уорд когда-то купила на блошином рынке и называла своим талисманом на удачу. Удача закончилась, мама. Для всех нас.
Клэр бережно поставила единорога на тумбочку и запустила руку в коробку. Бархатный мешочек на завязке с драгоценностями ее матери. Паспорта родителей. Шелковый шарф, слегка пахнущий духами — легкими и лимонными. И, наконец, два фотоальбома на дне.
Она достала альбомы и положила их на колени. Было очевидно, какой из них последний — в нем оставалось еще несколько пустых страниц. Сначала она открыла его и увидела собственное лицо, улыбающееся с первой страницы. Она была одета в желтое пышное платье и держала воздушный шарик перед входом в Диснейуорлд[143]. Она не помнила ни этого платья, ни того, что посещала Диснейуорлд. Сколько лет ей было на этом фото, три? Четыре? Она не особо хорошо определяла возраст детей. Если бы не это фото, она бы и не знала, что когда-то ее нога ступала в «Волшебное Королевство»[144].
«Еще одно воспоминание, которое я потеряла», — подумала она. Ей захотелось вырвать эту страницу из альбома, разодрать эту лживую фотографию на кусочки. Если она этого не помнит, значит, этого никогда и не было. Это альбом был книгой лжи, детством какой-то другой девочки, воспоминаниями какой-то другой девочки.
— Я могу войти, Клэр? — спросил Уилл, заглядывая через открытую дверь. Казалось, он боялся ступить внутрь — тело торчало в коридоре, голова опущена, словно она могла чем-то в него бросить.
— Мне все равно, — ответила она. Подразумевалось, что это приглашение, но когда он отошел от двери, Клэр окликнула его: — Эй, куда это ты собрался? Разве ты не хотел войти и осмотреть мою комнату?
Только тогда он вошел, но встал неподалеку от двери и нервно разглядывал книжные полки, столы, комоды. Уилл старался не смотреть на кровати, будто одна из них могла подпрыгнуть и укусить его.
— Мои соседи по комнате готовятся к поездке в Квебек, — произнес он. — Такой отстой, что мы не можем завтра поехать с ними.
— Считаешь, мне хочется часами торчать в автобусе? Предпочту остаться здесь, — хмыкнула она, хотя это и не было правдой; остаться тут и впрямь было отстоем. Она перевернула страницу в альбоме и увидела другую свою фотографию, на которой она в ковбойской шляпе восседала на печальном пони.
— Это ты? — рассмеялся Уилл. — Ты такая милая.
Рассерженная, она захлопнула альбом.
— Я всего лишь провожу поиски, о которых попросил нас Джулиан.
— Я тоже провожу поиски. — Он достал из кармана и развернул лист бумаги. — Я работаю над кривой наших жизней. Отмечаю на ней все, что случилось с тобой, мной и Тедди, и как это может быть связано. Я пытаюсь разглядеть, существует ли что-то, объединяющее нас. Мне еще нужно получить точные даты от Тедди, но твои я уже внес. Хочешь их проверить?
Она взяла лист бумаги и сосредоточилась на двух отметках, обозначающих события, представлявшие ее личные трагедии. Первой была дата, когда ее и родителей расстреляли в Лондоне — событие, столь туманно оставшееся в ее памяти, словно произошло не с ней, а с другой девочкой. Но второе событие все еще было достаточно свежим, чтобы заставить ее желудок свернуться от чувства вины. Последние несколько недель она старалась не думать об этом, но вид этой даты на кривой Уилла снова вызвал у нее тошнотворный прилив воспоминаний. Как беспечно она выскользнула той ночью из дома Бакли. Какими усталыми и взволнованными выглядели Боб и Барбара, когда приехали за ней на машине. «Они умерли из-за меня. Потому что я была легкомысленной кретинкой».
Она протянула кривую Уиллу.
— Да. Даты в порядке.
Он указал на фотоальбомы.
— Ты нашла что-нибудь?
— Всего лишь фотографии.
— Можно взглянуть?
Клэр не хотела обнаружить еще больше своих фотографий, заставляющих чувствовать себя неловко, поэтому отложила в сторону более свежий альбом и вместо него открыла альбом родителей. На первой странице она увидела своего отца, Эрскина, высокого и красивого, одетого в костюм и галстук.
143
Диснейуорлд — «Всемирный центр отдыха Уолта Диснея», самый большой по площади и посещаемости центр развлечений в мире, покрывающий площадь в 100 км². В его составе: четыре тематических парка, два аквапарка, 24 тематических отеля, многочисленные магазины, кафе, рестораны и места развлечений.
144
«Волшебное Королевство» — самый первый и самый известный тематический парк Диснейуорлда.