- Девушка, вы, что не понимаете, - говорил санитар, мужчина приблизительно сорока лет, крупного телосложения, встретив такого на улице, иначе как уголовник не подумаешь. - Запрещено пускать в реанимацию посетителей. Если начальство узнает мне не видать этой работы как своих ушей.
Лена совсем отчаялась, но ей помог случай. Санитар сидел за столом в небольшой рекреации. Слева находились двери, за которыми был коридор, по обе стенки которого располагались палаты. В третьей слева лежал Максим.
Из коридора раздался шум. Упало что-то большое. Санитар с поразительной ловкостью обогнул стол и побежал. Лена побежала за ним. Дверей в палатах не было и санитар, пробегая, смотрел в каждую из них. Остановился он напротив палаты Максима. Сказать остановился, не сказать ничего. Он прирос к полу. Когда подбежала Лена, он все так же стоял и смотрел внутрь комнаты. От того, что увидела она внутри, из глаз полились слезы, но это были слезы радости. Бог услышал ее.
Интерьер комнаты состоял из койки, на колесиках, аппарата регистрирующего жизненную активность больного и подставки для капельниц. Сейчас подставка лежала на полу, а на койке, в больничном одеянии, сидел Максим. Он явно не понимал, где оказался. Когда его взгляд сфокусировался на Лене, он попытался встать, но тут же упал на пол. Лена, подбежав, упала на колени, пытаясь помочь, говоря что-то бессвязное, она обливалась слезами. Максим что-то сказал, но Лена настолько была рада звуку любимого голоса, что смысл сказанного не поняла. Максим повторил:
- Принеси молитвенник. - его голос был тихим, но такой серьезности в нем Лена никогда не слышала.
Подбежал санитар, подняв, как пушинку Максима, он положил его на койку. Неизвестно, кто был больше шокирован - санитар или Максим. У первого на лице было выражение человека увидавшего НЛО, а Максим в эти минуты как никто другой походил на Лазаря. Позже Лена поняла удивление санитара, а сейчас ей было не до того. Она стояла у изголовья супруга и говорила. Ее рука гладила лицо своего ненаглядного, проводила по волосам. Она сама не понимала, что говорит - радость переполняла ее. Любой увидевший мог сказать, что она самый счастливый человек. Его рука поймала ее руку, этот жест помог Лене прекратить говорить.
- Дорогая, принеси пожалуйста молитвенник. - повторил Максим с той же интонацией, но уже более окрепшим голосом.
3.
В уходящем свете заката летел вертолет. Под ним простирался большой город, наверно слишком большой для долгого существования. Свет уходил из него, забирая то, что строилось веками, ради чего погибали люди, каждый из которых думал, что умирает во благо...
Такой конец гарантирован каждому из городов; в природе человека самоубийство. Каждый из нас садист, причем издеваться любит над собой, беспощадно и бездумно, уничтожая тех, кто рядом, таких же, как сам, не понимая, что ничего не вечно и за любым действием следуют увеличивающиеся последствия, как круги на воде от брошенного камня.
На восьмом этаже в квартире, где ни осталось ничего, кроме скорби и сумрака, у окна, стояла девушка. Под окнами дома находилась аллея, по которой гуляло много людей, в основном влюбленные. Сейчас Ирина наблюдала за парочкой идущей в обнимку, за тем как он пытался показать себя рыцарем, все знающим и умеющим, а она старалась изобразить самую благородную девицу, существующую на Земле. Может, Ира все это придумала, а может, она хотела так думать, вспоминая себя и Сашу.... Вспоминала, как, также гуляла и, не задумывалась, что кто-то сейчас умирает, у кого-то горе, у него умер любимый попугайчик, а у кого-то умерла мать...
На такие мысли Иру навела песня, играющая по радио, хорошая песня, отлично показывающая, что все в этом мире уравновешенно. Если ты сейчас скорбишь, то твой сосед радуется появлению на свет сына....
Кто-то минирует океан, - тихо пели из динамика.
Кто-то вот-вот родит,
Кто-то прошел через Афганистан,
У него обнаружен СПИД.
Кто-то сел на электрический стул,
Кто-то за праздничный стол,
Кому-то стакан гарантировал жизнь,
Кого-то не спас укол,
Кто-то шепчет: "Люблю тебя".
Кто-то строчит донос,
Кто-то идет под венец,
Кого-то ведут на допрос,
Кто-то в драке нарвался на нож,
Кто-то смеется во сне,
Кто-то попал под дождь,
Кто-то погиб на войне...
Дослушав, Ира выключила и так на пределе слышимости звучащее радио. Все сейчас напоминало о Саше, он слушал только эту радиостанцию...
В пятнадцать думаешь, что жизнь состоит из белых полос перемежаемых черными точками, с приходом совершеннолетия понимаешь, что жизнь состоит из одинаковых по величине черных и белых полос, став старше на десяток лет, осознаешь, что у жизни один цвет - серый.
Ира в свои двадцать пять смогла перейти и этот порог. Жизнь, уже несколько дней, она видела черной, как квадрат Малевича. Началась эта история давно, в те времена, когда жизнь радужная, а будущее прекрасное. Закончилась со смертью человека. Жениха Иры. Саша и его друзья детства, повзрослев, пришли к выводу, что зарабатывать деньги честным трудом приоритет слабых. Много лет дела шли отлично. Ира всегда боялась за своего Сашу, она догадывалась, что однажды постучаться и скажут: " Он умер", но всегда надеешься на лучшее, на то, что это будет с кем угодно, только не со мной. Убьют любого другого, но только не меня, от рака легких умрет другой, но не я, цирроз печени будет у соседа....
Позавчера Ира узнала о том, что Сашу убили. Как бешеную собаку, застрелили в переулке. Для Иры это был переломный момент в жизни. Она, как любая девушка, всегда мечтала о любви. О настоящей любви, о такой любви, про которую пишут в книжках, про которую снимают фильмы и .... Она нашла ее. Она нашла того человека, с которым мечтала жить до старости, растить детей, решать поступающие проблемы, радоваться и смеяться. Если горе, то с ним. Это счастье, единственное, что действительно было в этой жизни, ушло безвозвратно, на прощанье, даже не сказав: "Прощай".
"Если и есть в этом мире справедливость, - думала Ира. - То у кого-то другого, например, у моей сестры".
Зазвонил внутренний телефон. Ира не торопясь, подошла и взяла трубку.
- Приехало такси. - сказала консьержка. - Что-нибудь передать?
- Пускай водитель поднимется и поможет донести вещи...
После того, как родители Саши узнали о смерти сына, то незамедлительно попросили Иру покинуть квартиру, которую еще недавно купили для них. Элитная квартира, находящаяся в центре города представляет лакомый кусок. Ира не имела на нее никаких прав, поэтому временно решила перебраться к сестре, чтобы закончить дела, а затем обратно в отчий дом. Туда, где тебе всегда рады, любят и с нетерпением ждут.
Таксист помог Ире, за отдельную плату, поднять сумки на восьмой этаж. Лифт не работал, и Ира порядком устала, сказывалась привычка курить. Отдышавшись и расплатившись с водителем, Ира позвонила в дверь, спустя минуту ей открыл муж сестры - Максим. Его только несколько дней назад выписали из больницы. Вид у него был неважный, синяки под глазами, а кожа, даже не бледная, а совершенно белая. Что-то странное заметила Ира в Максиме, неуловимые движения и ничего не значащие слова, но они были не его, а блеск глаз походил на свет двух маяков в самую темную из ночей.
" Да он в рубашке родился, - подумала Ира. - Вернуться с того света несколько недель назад и быть в относительно хорошем самочувствии".
Тот год, что прошел для Лены в муках, она стала ближе общаться с сестрой, больше родственников, поблизости у нее не было и помочь некому. Ира помогала, чем могла, подолгу разговаривала с Леной, убеждая, что все будет хорошо и ее Максим буквально воскреснет. Сама она верила в такую удачу с трудом, а по ночам, когда рядом лежал Саша, она искренне жалела сестру, а теперь... Ире уже никто помочь не мог. Разговоры и утешения бесполезны, они только причиняют боль, усиливая и так безразмерное горе, граничащее с безумием. За те несколько ночей, что она проводила в кровати одна, не сойти с ума ей помогло только провидение. В начале Ира задумалась о самоубийстве, даже стала придумывать, каким образом его лучше осуществить - спрыгнуть с окна, повеситься, либо включить газ и забыться...