— Ну, это крайности, — усмехнулся он. — Тебя послушать, так получается, что все девочки, у которых не было родителей, обязательно попадают в зависимость к добрым тетям-бандершам и становятся проститутками, обслуживающими престарелых похотливых кобелей. Это уж чересчур, мамочка.
— Я так не хотела сказать, я просто привела тебе пример. И совершенно понятно, почему Ирочка тянется к нам и с таким удовольствием приходит. Конечно, мы с папой с радостью примем ее у себя в этот день. И я обязательно приготовлю что-нибудь вкусненькое. У меня как раз в пятницу вечером нет приема, так что я все успею.
Елизавета Петровна работала одновременно в трех местах — в обычной городской поликлинике, в коммерческом отделении одной из больниц и в платном диагностическом центре. Зарабатывала она немало, и это, вкупе с много лет получаемой мужем профессорской зарплатой, позволяло не только с некоторым шиком содержать четырехкомнатную квартиру и покупать продукты в основном на рынке, а одежду — в фирменных магазинах, но и приобрести две подержанные иномарки — для Виктора Федоровича (вместо прежнего отечественного автомобиля, на котором теперь ездила сама Елизавета Петровна) и для Игоря.
День рождения Ирины прошел как нельзя более приятно. Без излишнего шума и ажиотажа, в тихом семейном кругу, за красиво сервированным и украшенным роскошными цветами столом с вкусными домашними блюдами. Конечно, не обошлось и без подарков, но это были скорее милые знаки внимания, ибо Елизавета Петровна строго-настрого запретила мужу и сыну покупать что-то дорогое.
— Это неприлично, — категорично заявила она, случайно услышав, как Игорь обсуждает с отцом проблему покупки для Иры золотой цепочки. — Нельзя подчеркивать разницу в нашем материальном положении. И потом, один раз ты подаришь ей золото, и на все следующие праздники она будет иметь право ожидать от тебя чего-то подобного, по крайней мере, не дешевле. Если делать всем твоим девушкам такие подарки, мы через год полностью разоримся. Если бы речь шла о твоей жене — тогда совсем другое дело. А Ирочка пока только твоя любовница, не более.
— Лизонька! — с упреком воскликнул Виктор Федорович.
— Ну хорошо, не любовница, просто девушка. Подружка, — поправилась Елизавета Петровна. — Но смысл моих слов, надеюсь, ясен?
— Более чем, — ответил Игорь и отправился за подарком.
Он выбрал очаровательный хрустальный колокольчик, который и преподнес Ирине со словами:
— Это тебе, чтобы ты меня будила, когда я засну.
Такое дипломатичное напоминание о деликатной ситуации, во время которой произошло знакомство Ирины с родителями Игоря, вызвало за столом одобрительный смех. Виктор Федорович и Елизавета Петровна подарили девушке купленный у букинистов двухтомник Жоржа Садуля «История киноискусства» и с умилением глядели, как Ира со слезами на глазах прижимает к груди огромные тяжелые тома в желтом переплете.
— Я так мечтала об этом, — говорила она с благодарной улыбкой. — Все время приходится брать в библиотеке, а мне так хотелось, чтобы у меня был свой Садуль.
Месяца через два после того дня мать сказала Игорю:
— Сыночек, если ты в принципе собираешься жениться еще раз, то я советую тебе больше никого не искать. Лучше Ирочки ты вряд ли кого-нибудь подыщешь.
— Тебя даже не интересует, люблю ли я ее? — язвительно усмехнулся он.
— Я исхожу из того, что ты с ней спишь, — спокойно ответила Елизавета Петровна. — И мысли не допускаю, что мой сын может пойти на близость с женщиной, которую он не любит. Хочу надеяться, что ты не до такой степени циничен.
— Не до такой, — согласился Игорь. — И ты готова принять Иру в наш дом в качестве невестки?
— Я трезво смотрю на жизнь, — грустно ответила мать, — и понимаю, что либо ты будешь жить бобылем при папе с мамой и шляться по случайным девицам, либо рано или поздно приведешь сюда новую жену. Поскольку первый вариант меня как врача не устраивает совсем, то лучше пусть будет второй. И если уж ты приведешь новую жену, то пусть это будет приличная девушка, студентка, москвичка, а не какая-нибудь сексапильная шалава, которую ты, может быть, и будешь любить больше, чем Ирочку, но которая превратит нашу жизнь в непреходящий кошмар. И твою жизнь, кстати, тоже. Подумай над тем, что я сказала.
Игорь подумал. В принципе Ира его устраивала, она была удобной во всех отношениях и, что самое главное, не раздражала его. Конечно, он не любил ее так сильно, как когда-то Светлану, свою первую женщину, и даже не был полностью очарован ею, как в свое время Верой. Но Ирка… Было в ней что-то невыразимо притягательное для него. Спокойствие, ненавязчивость, негромкость голоса, умение подолгу молчать. Она не требовала общения и могла просто сидеть рядом, прижавшись к нему плечом или взяв за руку, и думать или читать. Ирка не обидчива, не устраивает сцен и не плачет, ну разве что от радости или переполняющего ее чувства благодарности всплакнет чуток, но это как раз те слезы, которые мужчин не пугают. И в постели Игорю с ней комфортно, ее желания полностью совпадают с его возможностями. Мать права, не жить же ему бобылем до скончания века. Все равно какая-то жена будет нужна, так почему не Ира?