Только теперь до него стал доходить смысл ее слов. Она что же, рассчитывает, что его отец поможет ей поступить учиться "на актрису"? Бедная девочка...
- Светик, мой отец к приемной комиссии никакого отношения не имеет. Отбор абитуриентов осуществляют известные актеры и режиссеры. А он
- преподаватель, профессор.
- А что он преподает? Актерское мастерство?
- Научный коммунизм.
- Что?! - Света резко поставила чашку с шоколадом на стол.
- Научный коммунизм. Ты что, плохо слышишь?
- Но у него же есть связи, - растерянно заговорила девушка, нервно постукивая ложечкой по руке, - он же нам билеты доставал в театры и на закрытые просмотры... Ты сам говорил, что у него большие знакомства в мире кино. Неужели он не может мне помочь?
- Светик, он даже мне не смог помочь, когда я провалился на экзаменах в летное училище. Мне, своему родному сыну!
- Ты хочешь сказать, что я ему - никто? - Лицо ее приобрело хищное выражение, но всего лишь на какойто миг, и снова стало горестным и просящим. Конечно, Игоречек, ты прав, как всегда. Если бы я официально была твоей женой, - другой разговор. А так - кто я ему? Знакомая сына. Он даже не знает, что мы с тобой уже давно фактически муж и жена. Выходит, шансов у меня никаких, и придется мне возвращаться в этот дурацкий Томск и учиться на этом дурацком юрфаке, от которого у меня уже скулы сводит. Что ж, значит, не судьба.
Она улыбнулась и погладила Игоря по руке, и снова он с облегчением вздохнул, увидев, что ситуация, грозившая перерасти в конфликт, благополучно разрешилась без ссоры, слез и истерик.
В ноябре Игорь стал замечать, что в Светлане снова начала проступать та самая надменность и холодность, которая так не нравилась ему. Они попрежнему жили вместе, вместе сидели на лекциях и возвращались домой, в квартиру Тамары Серафимовны, только вот в магазины Света совсем перестала ходить, так же как перестала есть то, что покупал Игорь.
- Не хочу, - вяло отмахивалась она, глядя в окно или уткнувшись в книгу, меня от этого мутит.
- С голоду помрешь, - весело предупреждал Игорь, решивший, что лучше всего не обращать внимания на капризы и дурное настроение.
- Все равно не буду. Я не могу это есть.
- Ну хочешь, в кафе сходим? - предлагал он.
Чаще всего Света соглашалась, но иногда и это предложение отвергала:
- Да ну, там такая же муть с комбижиром.
Она жевала булочки и бутерброды, принесенные из университетского буфета, и запивала их чаем или лимонадом. Игорь молча пожимал плечами и с аппетитом уминал дешевые консервы с вареной картошкой, стараясь не смотреть при этом на кислую физиономию своей подруги.
Однажды она отказалась идти с ним домой после занятий.
- Игоречек, я пойду в общежитие, ты меня не жди.
- Зачем тебе в общежитие?
- Там девочки сабантуй устраивают, просили помочь, салатики нарезать и все такое.
- Ну иди, - нехотя согласился Игорь.
Явилась Света за полночь, веселая, взбудораженная. От нее пахло вином.
- Игоречек, девчонки меня не отпустили, как же так, говорят, ты столько времени у плиты простояла, весь стол приготовила, мы тебя не отпустим.
- Могла бы позвонить и предупредить, что задерживаешься, - холодно ответил он, испытывая горькую обиду: для него она ни разу не сделала даже винегрета.
- У меня "двушки" для автомата не было. Ну не сердись, Игоречек, миленький. Давай ложиться, я так спать хочу...
Он быстро раздвинул диван и постелил постель, в радостном предвкушении страстного и сладкого примирения, однако надежды его не оправдались. Светлана закуталась в одеяло, отвернулась и почти сразу заснула, а Игорь до рассвета проворочался без сна, борясь с желанием разбудить ее, обнять, поцеловать...
Походы в общежитие случались все чаще и чаще, иногда Света приходила домой рано, иногда поздно. А однажды не пришла совсем. Игорь и не думал искать ее и обращаться в милицию, он отчегото был уверен, что она ночует в общежитии. Так и оказалось. Утром они встретились на лекции.
- Как это понимать? - спросил он, едва сдерживая ярость и стараясь не закричать. - Что ты себе позволяешь?
И осекся. Перед ним снова стояла ТА Света, неприступная и далекая, чужая и высокомерная. На которую он не имел никакого права не то что кричать - даже голос повысить.
- Это Я, - она сделала упор на местоимение, - ТЕБЕ позволяю меня ждать. Я делаю то, что считаю нужным. Я тебе никто. И ты мне - никто.
Она подхватила свой портфельчик и ушла в другой конец лекционного зала. До конца занятий они не обменялись больше ни словом, и домой Света в этот день не пришла. Не пришла и на следующий день. И на следующий. Игорь злился, считая ее поведение хамским, изнемогал от любви и тоски и терпеливо ждал, когда Светлана перестанет сердиться и вернется к нему. Не век же ей в общаге ночевать, да и вещи ее у него, одежда, косметика, книги. "Перебесится", - уверенно думал он, но с каждым часом эта уверенность все больше разбавлялась вопросительными интонациями.
На пятый день он пришел домой и сразу увидел, что в прихожей нет ее тапочек, сиротливо стоявших на одном и том же месте с того момента, как Светлана в последний раз ушла отсюда на занятия. "Вернулась!" - понял Игорь. Его захлестнула горячая волна радости. "Никуда ее больше не отпущу. Я не могу жить без нее. Мы все время были вместе, почти два года, ни на один день не расставались, и я, идиот, просто не знал, какой это кошмар - жить без Светки. И какое это счастье, когда она рядом. Если она хочет замуж за меня - я готов. Хоть завтра. Только бы она никуда не уходила больше."
Он рванулся в комнату и с удивлением обнаружил, что дверь заперта. "Зачем она закрылась? От меня?" Игорь осторожно постучал, потом чуть громче. Подергал ручку. Никто ему не открыл, и за дверью стояла мертвая тишина.
- Света, это я, открой! - кричал он все громче и громче, барабаня в дверь кулаками. Ему вдруг привиделась страшная картина: Светлана с перерезанными венами, истекающая кровью. Это он довел ее до самоубийства, он привел ее в свой дом, стал открыто жить с ней, а жениться не хотел, это любую девушку оскорбит до глубины души и доведет до самоубийства.
Наконец ему пришло в голову проверить полочку в прихожей, где они оставляли ключ от комнаты. Может быть, Светка вернулась, переоделась и пошла в магазин, а тапочки просто забыла в комнате? Такое часто бывало. Вот и сапог ее в прихожей нет, не могла же она пойти в комнату прямо в грязных сапогах, на которые налип мокрый серый снег?