— Не надо, всё в порядке. Это помогло мне добраться до него, когда у меня были проблемы.
Гермес рассмеялся.
— Ты идёшь к этому парню, когда у тебя проблемы? Ох, милая, он не склонен помогать никому в беде, даже красивым девушкам.
Кема упёрла руки в бёдра и шагнула вперёд, прежде чем Тот успел сказать хоть слово.
— Я хочу, чтобы ты знал, что он спас меня от брака по расчёту, не дал демону съесть меня и залечил мои раны, когда меня избили двое мужчин. Он также спас Айлу и Сета от мести Осириса в Дуате и вернул их к жизни. Я бы сказала, что это значимая помощь, ты так не думаешь?
— Я соглашусь. Тот помогает, — ответил Гермес, подняв руки вверх. Он подмигнул Тоту. — Ты большой добряк.
— Отвали, Гермес.
— Хорошо. Увидимся завтра на закате. Ты поможешь мне с восстановлением моих воспоминаний, и мы вместе отправимся туда, — Гермес взял Кему под подбородок. — Веди себя прилично, внучка.
— Точно нет.
Гермес рассмеялся.
— Это моя девочка. Да, кстати, та книга, которую ты держишь, будет иметь гораздо больше смысла, если ты не будешь читать её вверх тормашками, — с этими словами покровитель магии исчез.
— Будь осторожна с тем, насколько ты решаешь доверять ему, Кема. Я не знаю, как воспринять этого нового Гермеса, но мне не хотелось бы, чтобы ты пострадала, — сказал Тот, присоединяясь к ней.
— Не волнуйся, никто не сможет обмануть меня, — ответила она. Кема поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Почему бы тебе не перестать беспокоиться о Гермесе и не показать мне эту твою очень крутую обсерваторию.
— Давай откроем крышу, ладно? — сказал Тот. Он немного растерялся и покраснел, и это очень порадовало Кему. Она заметила, что он никогда не вёл себя так ни с кем другим, и ей это не могло не нравиться.
Тот подошёл к другой стороне круглой комнаты и начал тянуть цепь. Кема посмотрела вверх, когда крыша, расписанная галактиками, открылась, обнажая стеклянный купол.
Тот выключил лампы, и комната погрузилась во тьму. Ночное небо над ними сияло звёздами.
— Это потрясающе. Как мы можем видеть это при всём свете Александрии? — спросила Кема.
— Мы видим не небо Александрии, — прошептал Тот, его тёплое дыхание щекотало ей ухо.
— Что же мы видим? — спросила Кема. Она чувствовала позади себя тепло его тела и сопротивлялась тому, чтобы прижаться к нему спиной.
— Небо посреди пустыни. Это то, что мы увидели бы, если бы в Александрии выключился весь свет. Плюс-минус несколько градусов выравнивания, — объяснил Тот. Его тёплая рука коснулась её, когда он протянул руку и указал пальцем. — Ты видишь вон то созвездие?
— Да?
— Его создал я.
— Ты. Действительно? — спросила Кема, слегка повернув голову, чтобы увидеть очертания его улыбки в тусклом свете.
— Я бы никогда не лгал о звёздах, — сказал Тот оскорблённо.
Кема быстро взглянула на ночное небо.
— Расскажи мне ещё об одном.
Тот указал.
— Хорошо, ты видишь вот это?
— Хм, нет, на что ты указываешь? — спросила Кема. Тот положил одну руку ей на талию и притянул к теплу своего тела. Он взял её руку в свою, чтобы указать.
— Вон то, вот здесь.
— О, это. Теперь я это вижу, — ответила Кема, стараясь сдержать смех в голосе.
— Ты меня дразнишь, — сказал Тот.
— Нет, правда, я не могла понять, на какое из них мне нужно было смотреть.
Тот провёл губами по её шее.
— Нахальная, маленькая волшебница. Что мне с тобой делать?
Кема ухмыльнулась.
— Не волнуйся, когда и если придёт время, я дам тебе список.
Глава 14
Тот провёл следующий день, просматривая заклинания памяти, которые могли бы помочь Гермесу, и старался не думать о том, что произошло между ним и Кемой.
«Это был всего лишь поцелуй», — в сотый раз напомнил себе Тот. Он был яростным, горячим и импульсивным. Это также заставило его яснее ощущать её в его доме, что раньше было лишь лёгким отвлечением, а сейчас стало неистовым. Он думал, что Кема, принадлежащая к родословной Гермеса, уменьшит его интерес. Но это было не так.
Тот старательно держался подальше от Кемы, пока она работала в магазине, не зная, как действовать дальше. Прошло так много времени с тех пор, как он кем-либо интересовался или думал об ухаживании, что он не мог вспомнить шаги этого танца.
«Зная Кему, она всё равно будет танцевать вокруг тебя, как дервиш (прим.: Мусульманские нищенствующие монахи, их танцы символизируют вращение планет вокруг Солнца или вращение душ вокруг Бога)», — Тот усмехнулся при этой мысли и взял в руки ещё одну книгу о проклятиях памяти.