В «Тибетской книге мертвых» о судопроизводстве записано так: «Тогда Бог Смерти скажет: «Я погляжу в Зеркало Кармы». С этими словами Он посмотрит в Зеркало, в котором отражаются все добрые и злые дела человека. Лгать здесь бесполезно». Вот здесь, хотя и образно, но очень верно подмечено.
Многие современные люди, бывшие в клинической смерти, обозревали, как в «Зеркале Кармы», собственную жизнь и все, что они в ней наделали. Это обозрение проходило в присутствии существа из света или при ощущении его присутствия.
Реймонд Моуди в книге «Жизнь после жизни» пишет: «Данное обозрение можно сравнить с воспоминаниями, но у него есть такие черты, которые отделяют его от любого типа привычных человеческих воспоминаний. Прежде всего, оно происходит чрезвычайно быстро. Памятные события, если применить к ним временные характеристики, сменяют друг друга в мгновение ока в хронологическом порядке. Другие же совсем не ощущают никакой временной последовательности. Воспоминания налетают молниеносно, все события всплывают сразу, их можно охватить одним ментальным взглядом. Однако все сходятся в том, что по земной мерке все события укладываются в один миг.
Тем не менее, несмотря на быстротечность, все мои собеседники соглашаются, что обозрение прошедшей жизни (оно почти всегда описывается в виде образной панорамы) невероятно живо и реально. В некоторых случаях образы расцвечены живыми яркими красками, трехмерны и даже находятся в движении. И, несмотря на то, что они мелькают быстро перед глазами, каждый образ ощущается и распознается. Даже эмоции или чувства, связанные с этими образами, переживаться при их просмотре».
Приведем одно такое сообщение полностью. «Когда свет появился, то первое, что он сказал мне, было: «Что ты можешь показать мне из своей жизни?» – или что-то в этом роде. Вот тогда-то и началась прокрутка картин прошлого. Я подумала: «Ну и ну! Что происходит?». Я неожиданно снова очутилась в детстве; и затем жизнь вновь прошла год за годом вплоть до настоящего времени.
Странно это началось, прямо с раннего детства. Я увидела себя маленькой девочкой, играющей у ручейка по соседству с домом. Появились и другие сцены того времени: игры с сестрой, встречи с соседями и другие места, где я побывала. Потом я очутилась в детском саду и вспомнила мою любимую игрушку, которую сломала и потом горько плакала. Это было для меня настоящей трагедией. Образы продолжали мелькать передо мной – и вот я уже в отряде скаутов, лагеря и разные эпизоды из начальной школы. Затем средняя школа и почетное избрание в научный кружок за достижения в учебе. И так через младшие, старшие классы до первых лет колледжа, вплоть до настоящего времени.
Эти кадры разворачивались передо мной в хронологическом порядке. Они были яркими и живыми. Сцены выглядели так, как будто я шла с внешней стороны и видела их в цвете, в трех измерениях. Сцены были живые, они двигались. Например, когда я увидела, что ломаю игрушку, то я видела все свои движения. Похоже было, что я смотрю за всем в ретроспективе, словно я, будучи маленькой девочкой, наблюдаю за кем-то еще, как в кино; смотрю на маленькую девочку, окруженную другими детьми на детской площадке. И все же это была я. Я видела все, что делала в своем детстве; я это хорошо помню.
В тот момент я не видела света. Он исчез, как только задал вопрос, что я сделала в своей жизни, и начались эти кадры. Но я знала, что он был со мной все это время, что он перенес меня в прошлое; я чувствовала его присутствие, потому что он то и дело комментировал. Он старался мне показать что-то существенное в каждом эпизоде. Конечно, он не из праздного любопытства хотел увидеть сделанное мной при жизни: он все знал обо мне, он выхватывал эпизоды из моей жизни, с тем, чтобы я их вспомнила, для этого он их разворачивал передо мной.
И через все это обозрение прошлого он подчеркивал важность чувства любви. Особенно это было заметно в сценах с сестрой; я всегда ее очень любила и была близка с ней. Он показал мне некоторые примеры, когда я была эгоистична по отношению к сестре, а затем много случаев, когда я проявила настоящую любовь к ней и всем делилась с ней. Он подчеркивал, что нужно стараться делать добро и другим людям, делать все, что я могу. Но во всех его наставлениях не было никакого обвинения. Когда он показывал моменты, где я была эгоистичной, это делалось с целью извлечения урока. Казалось, он очень интересовался всем тем, что связано со знанием. Он постоянно указывал на то, что было непосредственно связано с приобретением знаний; он мне сказал, что я продолжу учебу и что потом, когда он придет за мной (он так и сказал, что я должна вернуться), он снова спросит меня о знаниях. Он говорил, что учение, приобретение знаний – это беспрерывный процесс. А теперь у меня такое впечатление, что учение продолжается и после смерти. Я думаю, что он старался учить меня, показывая картины прошедшей жизни.
Все это было очень странно. Я была там. Я действительно видела эти сжатые кадры из своей жизни, они прошли передо мной и прошли так быстро. Но все-таки они разворачивались достаточно медленно, чтобы я могла вобрать их в себя. Все это не заняло много времени. Может быть, не больше пяти минут, а может, чуть больше полминуты. Я не знаю. Я не могу вам точно сказать».
И еще. Молодой ветеран войны рассказывает: «Когда я служил во Вьетнаме, меня тяжело ранило. Я умирал, но точно помню, что со мной происходило. Я получил шесть пулевых ранений, так сказать, схватил почти всю пулеметную очередь. И при всем случившемся меня это не обеспокоило. Когда меня ранило, мне мысленно стало как-то легче. Я почувствовал себя совершенно спокойно, расслабленно и ничего не боялся. В момент удара пуль вся моя жизнь, словно в кино, прошла предо мной. Я увидел себя ребенком; кадры быстро сменяли друг друга.
Я вспомнил все, вся жизнь была как на ладони. Она ясно стояла предо мной. Она пронеслась от самых ранних лет до последнего мгновения за несколько секунд. Я не чувствовал ничего плохого в этом. Не было никаких сожалений или чувства горечи. Я бы сравнил все это с просмотром слайдов: как будто кто-то быстро менял слайды, а я смотрел».
В другой своей книге «Размышления о жизни после жизни» Моуди пишет: «Один мужчина описал это весьма выразительно: «Вначале я почувствовал, что нахожусь вне своего тела; я парил над домом и видел, как там, внутри, лежит мое тело. Затем я обнаружил, что меня окружает сияние – просто свет. Вскоре мне показалось, будто все вокруг меня превратилось в один громадный экран, на котором быстро сменяются картины моей жизни, – мы бы, пожалуй, сказали, что это был способ оценить свою жизнь. Я на самом деле испытывал глубочайший стыд за многие свои дела, потому что теперь мне казалось, что я обладаю каким-то другим знанием, и что сияние вокруг показывает мне все плохое, все, в чем я был не прав. Все увиденное было очень реальным. Это напоминало какую-то вспышку обратной памяти, направленную в основном на демонстрацию моей жизни во всей ее протяженности.
Это напоминало что-то вроде суда; а потом вдруг свечение стало меркнуть, и возникла беседа, но не в словах, а в мыслях. Когда я видел определенное событие прошлой жизни, заново переживал его, я чувствовал, что смотрю на свои прошлые деяния как бы глазами всемогущего и всеобщего знания. Оно направляло меня, помогая рассматривать каждую деталь.
Именно этот момент в ощущениях поразил меня – сейчас я мог видеть не только то, что сделал когда-то, но даже то, каким образом мои поступки влияли на других людей. Причем это не напоминало кинофильм, потому что я мог чувствовать и ощущать все происходящее. Способность чувствовать сохранялась, и если учесть, что теперь я был вооружен новым знанием… я обнаружил, что даже ни одна мысль не пропадает у человека… Да, я пережил заново все свои мысли – все до единой… Ваши мысли никуда не исчезают».
Барбара Роммер в книге «Тайны чудесного воскрешения» также приводит подобный случай со своим пациентом Терри Гилдер, у которого остановилось сердце во время операции по удалению злокачественной опухоли. «Я находился на операционном столе, когда мне делали вливание. Потом я вдруг оказался наверху, наблюдая оттуда за тем, что делали со мной врачи и медсестры. Я понимал, что умер, и в то же время смотрел, как медсестра посылала моему телу электроразряды. Между тем, появился темный коридор, а внутри, слева от меня – свет. Я хотел туда отправиться, чувствуя исходящий из этого места покой и комфорт. Однако, как только я приблизился к источнику света, кто-то начал крутить кино, где я играл главную роль, показывая мою жизнь. Я увидел все – и хорошее, совершенное мной, и ужасные вещи, которые делал и которых стыдился. Сначала я увидел отрывки из детства в трех эпизодах: на игровой площадке; на прогулке с бабушкой, а потом с дедушкой. Для меня это оказалось мучительным. Я прожил заново отрезки жизни – в возрасте 16 лет, когда я впервые праздновал день рождения без родителей, а затем, когда мне исполнилось 23 года, и я женился. Я пытался в своей жизни никого не обижать, что и было отражено в просмотре. Когда вас учат, что Бог осудит вас за несправедливые поступки, – это неправда. Вы сами себе становитесь строгим судьей. Видимо, я был не готов уйти насовсем, но и не хотел возвращаться, понимая, что должен это сделать ради жены и детей».