Голос Моргана стал проникновенным от воспоминаний.
— Большинство матросов только и ждали, чтобы судно вернулось в порт и они сошли на берег. А я больше всего любил выходить в море, когда корабль набирает скорость и рассекает волны, а паруса хлопают, будто пушечные выстрелы. Разве может что-нибудь сравниться с тем чувством, которое охватывает тебя, когда морской ветер развевает волосы, ласкает кожу и ты вдыхаешь соленый воздух?!
Яркая картина предстала перед ее мысленным взором, но Элизабет ощущала лишь одно: его дыхание на своих волосах, прикосновение его теплой кожи и окутавший ее знакомый запах одеколона.
— Наверное, вам это кажется странным, — нарушил он короткое молчание.
Нечто непонятное прозвучало в его тоне, новая нота, которой она раньше никогда не слышала.
Элизабет нахмурилась и повернулась, чтобы увидеть его лицо.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— А то, что аристократка леди Элизабет вышла замуж за человека, который когда-то был простым матросом.
Элизабет смотрела на его профиль. Она почувствовала, как напряглись мускулы его рук и в ожидании застыло тело, и, хотя он скрывал свои чувства, она догадалась, как важен для него этот момент и ее ответ.
Важен не только для него, но и для нее тоже.
— Мне это совсем не кажется странным, — заявила она с непререкаемой убежденностью. — Вы стали матросом совсем мальчиком, но вы не испугались и не склонились перед судьбой. Я восхищаюсь вашим мужеством.
Морган так долго и упорно смотрел на нее, что Элизабет растерялась под его пронзительным взглядом. Он не сделал попытки ее поцеловать, как она того ожидала и даже хотела!
Она не знала, что и думать, и пришла в полное смятение. Действительно, зачем ему целовать ее? Он не хотел на ней жениться, его, как и ее, к этому вынудили обстоятельства. Она уже достаточно хорошо изучила характер своего мужа и не сомневалась, что он не из тех людей, которые пренебрегают своим долгом. Он не был ничем ей обязан, но поступил благородно и женился на ней. Возможно, даже принес в жертву собственное счастье.
Элизабет попыталась улыбнуться и не смогла.
— Я очень сожалею, что спутала все ваши планы, — начала она неверным голосом. — л. не только испортила жизнь себе, но также вам и Натаниелю. Морган вопросительно сдвинул брови.
— Элизабет… — только и успел произнести он.
— Нет, прошу вас, не останавливайте меня, я действительно очень сожалею. Не знаю, что я еще могу сказать, кроме этого… Если бы не я, то, наверное, сейчас вы были бы с ней… — Резкая боль пронзила ее сердце. — Да, несомненно, вы были бы с ней вместе.
Морган был в недоумении.
— С кем? Элизабет отвернулась.
— С той женщиной в театре. — Она запнулась. — Я вас хорошо понимаю, она… Она такая красивая.
Он взял ее пальцами за подбородок и повернул к себе.
— Поверьте мне, она не моя любовница.
— Пожалуйста, — тихо попросила Элизабет и упрямо покачала головой, — я не хочу знать…
— А я хочу, чтобы вы знали, — прервал Морган. — Я ввел вас в заблуждение и должен попросить прощения. Но я также обязан сказать вам правду.
Правда! Почему она ее боится? Сердце стучало так сильно, что Элизабет чувствовала боль в груди. Разве он не видит, что ей не нужна его правда? Что она не вынесет этой муки! Но что-то в его глазах заставило ее замолчать и слушать его слова.
Пальцем он гладил ее подбородок в сдержанной нежной ласке.
— Я не стану вас обманывать, Элизабет. У меня были отношения с этой женщиной, но не духовные, а физические, мы просто дарили друг другу наслаждение. Но я не прикасался к ней с того самого дня, как вы появились у меня в доме.
Мир покачнулся и завертелся перед глазами Элизабет.
— А как же те ночи, когда вас не было… Я думала, что вы с ней…
Но Морган твердо стоял на своем:
— Верьте мне. Когда я начинал свое дело, то часто работал допоздна и устроил себе в конторе небольшую спальню. Я уже много лет ею не пользовался, вот только теперь.
Элизабет все еще не могла оправиться от изумления.
— Так вот где вы были? Вот где вы проводили все ночи, а я-то думала…
Морган кивнул.
— Сначала я был зол на вас из-за того, что вы меня отвергли. А потом, когда вы поселились рядом, соблазн был слишком велик. Вы требовали, чтобы на дверь поставили замок, и я тоже подумывал об этом, потому что не надеялся на себя. Значит, у меня оставался единственный выход: держаться от вас подальше. Что я и делал.
Элизабет потеряла дар речи.
— Если бы вы только знали, сколько бессонных ночей я провел в конторе, думая о вас. Иногда я так сильно вас желал, что думал, сойду с ума.
Морган ее желал. Он ее желал. Это было непостижимо, невероятно. И пока ее ум пытался разобраться в обрушившемся на нее потоке новостей, ее тело начало жить своей отдельной жизнью. Внезапно, словно помимо воли, ее рука коснулась щеки Моргана, кончики пальцев скользнули по обветренной коже.
— Это правда? — шепотом спросила она. Морган кивнул, он был совершенно серьезен.
— Я могу вам это доказать, — он смотрел ей прямо в глаза, — если только вы мне позволите.
Глава 16
Дрожь охватила Элизабет с головы до ног. Она не могла отвести взгляда от треугольника темных густых волос, видневшихся в распахнутом вороте его рубашки.
— Как?
Вопрос вырвался, прежде чем она успела подумать.
— Мне кажется, вы уже знаете ответ, Элизабет. Морган был прав, ей был известен ответ, и как Элизабет ни храбрилась, ей пришлось в молчаливом смущении отвести глаза. Она мечтала, чтобы он крепко прижал ее к себе, и не для того, чтобы успокоить, но в порыве страсти. И в то же время она терзалась сомнениями.
Сильная ладонь легла ей сзади на шею, ее прикосновение согревало и успокаивало. Пальцем Морган приподнял ее подбородок. Последовавший за этим поцелуй был неторопливым, безмятежным и нетребовательным, но в нем таился сладкий дурман. Чтобы попробовать его, Элизабет готова была заплатить жизнью. Она обвила руками шею Моргана и уже без всякого смущения прижалась к его телу.
Поцелуй следовал за поцелуем, пока у нее не подкосились ноги.
Элизабет не помнила, как он отнес ее в спальню; она очнулась, только почувствовав под собой мягкость перины. Морган лег рядом с ней, его рот стал более настойчивым, и ее губы открылись ему навстречу в невольном приглашении.
— Я хочу тебя, — прошептал Морган, ловя ее дыхание. — Я хочу почувствовать тебя всю, твою кожу, твое тело, не прикрытое одеждой.
Его голос дрожал от желания, и в ней родился мгновенный отклик, в природе которого не было сомнения. Элизабет не сопротивлялась, когда Морган быстро расстегнул ей пуговицы на спине. Он стянул до талии корсаж, а затем вниз через бедра и все платье, и она осталась в нижних юбках и кофточке. Где-то в глубинах ее души снова загорелся огонек страха, который она тут же погасила.
Но когда его рука потянулась к ленте на вороте кофточки, Элизабет окаменела. Морган медленно поднял голову.
— В чем дело? — удивился он. — Что случилось?
Ее рука приподнялась, как бы защищаясь, остановилась на полпути, и Элизабет нерешительно прошептала:
— Я хочу этого, правда хочу, но я…
Она не смогла продолжать. Наступило молчание. Она взволнованно задышала, но рука Моргана осталась на прежнем месте: в нежной ложбинке между грудей. У Элизабет пересохло во рту, она чувствовала, как напряглись его пальцы, на секунду ей показалось, что он не выдержит и грубо подавит ее молчаливый отпор, но он только договорил за нее:
— Но ты боишься?
Воспоминания о той ночи вновь всплыли в ее памяти.
— Я не хочу бояться… Мне нравится, когда вы меня целуете. Я обо всем забываю. И еще мне нравится, когда вы меня обнимаете. Но я не могу забыть…