Передавая Диего пас, я снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Я повернулась и увидела того же самого парня в лохмотьях и старой шапке. Падре тоже заметил его и подошёл ко мне.
– Зачем он снимает? Кто это? Ты его знаешь? – тревожно стал расспрашивать меня священник.
– Не знаю, он следит за мной. Вчера он снимал нас, когда мы с Глорией были здесь.
– Мне это не нравится. Будь осторожнее с ним. Не нужно подходить к нему! Ведь я тебя знаю, ты попытаешься разузнать всё сама!
Я вернулась в игру, когда наша команда забила победный гол.
Игроки обеих команд пожали друг другу руки. Игра закончилась со счётом 10:7 в нашу пользу.
– Приходил Блондин, – перехватила я Глорию в другом конце поля.
– Что ещё за Блондин?
– Ну, ты что, Глория! Память девичья?! Блондин – это сын хозяина дома, в котором я работала, – напомнила я. – Иво.
– А-а-а, Блондин! И чего он хотел?
– Он пригласил меня на свидание и подарил цветы.
– Ух, ты! И когда ты идёшь?
– Я не иду.
– Почему? Ты ведь говорила, что он тебе нравится. Тогда почему не пойдёшь с ним? Я думаю, что ты тоже ему нравишься, раз он пришёл сюда и подарил цветы.
– Потому что он козёл!
– Не понимаю тебя, Милли.
– Да я и сама себя не понимаю. Часть меня, уже почти согласилась на ужин. Но! Есть и другая часть меня, которая всё ещё злится на него за те слова.
– Ну, тогда правильно! Пусть побегает теперь за тобой! – подытожила Глория. – Пойдём в столовую, перекусим чего-нибудь, я умираю от голода.
В столовой мы застали Толстушку, которая тайком, чтобы её никто не увидел, ела шоколадку.
Мы решили её разыграть.
– Ага! Попалась, Толстушка! – закричали мы, забегая в столовую, будто поймали её на месте преступления с поличным.
– Девочки! Как вы напугали меня! Нельзя же так врываться…, – чуть не подавилась монахиня.
– Прости, Толстушка. Просто помнится, ты говорила, что снова садишься на диету, и мы не могли упустить такую возможность и не подшутить над тобой.
– Ладно, озорницы! Садитесь за стол, сейчас я налью вам суп. Вы, наверняка, проголодались после игры.
– Очень, – ответила ей Глория. Мы очень голодные!
Я решила ещё немного подшутить над сестрой Толстушкой. Уж очень она была забавная, когда злилась или пугалась, или просто удивлялась чему-то.
Сестра Толстушка – очень добрый и отзывчивый человек. Она всегда покрывает наши с Глорией выходки. Она единственная, кто знает о том, что мы бегаем на дискотеку, но при этом не выдаёт нас.
Нетрудно догадаться, почему мы прозвали её Толстушкой. Из-за крупного телосложения и страстной любви к еде.
Прозвище это не злое, а шуточное. По-настоящему сестру Толстушку зовут Каталина.
– Сестра Толстушка, – продолжила я. – У меня есть к тебе очень важный разговор!
– Я слушаю тебя, Милли, – насторожилась та.
– Я решила стать монахиней, – протороторила я, набив рот хлебом.
– Что? Что ты решила?!
От удивления Толстушка чуть не пролила на Глорию суп, который как раз ставила на стол.
– Милли, ты ещё очень юна! Прошу тебя, подумай, действительно ли ты хочешь посвятить всю свою жизнь служению Господу. Обратного пути не будет!
Глория не могла больше сдерживаться и в голос засмеялась. Я тоже расхохоталась вместе с ней, заплевав весь стол хлебными крошками.
– Ну, ты даёшь, Толстушка! Тебя так легко разыграть! Видела бы ты своё лицо! Я пошутила, расслабься!
– Милли! Испорченная ты девчонка, разве можно шутить над этим! Ты чуть не довела меня до инфаркта!
Обиженная сестра Каталина вышла из столовой и ещё долго бормотала себе что-то под нос. Уж не знаю, что она там говорила. Но это явно были не комплименты в мой адрес…
– Зачем ты так с ней? Она же со всей душой к нам, – заговорила Глория, придя в себя от смеха.
– Да, брось ты! Я ведь просто пошутила. Чем сегодня займёмся? Может, сходим на танцы?
– А, пошли! Давно не были!
***
Когда все легли спать, мы с Глорией, как всегда, вылезли в окно и отправились на танцы.
Скорее всего, меня уже так сильно не контролировала мать-настоятельница, но для Глории я не хотела проблем.
На мне была всё та же короткая красная юбка и белый лаковый корсет.
Не успели мы подойти к клубу, как моё настроение уже было испорчено. На улице стояли Иво и его друг Бобби. Я хотела проскользнуть незамеченной, но было поздно:
Иво уже направился ко мне. Я попросила Глорию не ждать и пойти внутрь.
– Ты такая красивая, – сказал Иво, подходя ближе. – Больше, чем красивая. Мне нужно сказать тебе что-то важное. Знаешь, я не могу выбросить тебя из головы. С самого первого дня, когда я увидел тебя здесь, а потом в комнате бабушки, я думаю о тебе постоянно.