Олег Петрович Игнатьев и Борис Павлович Еремеев были друзьями со школьной скамьи. Особый вид попугаев-неразлучников, которые пытаются во всем превзойти друг друга. Еще в первом классе они хвастались друг перед другом у кого пенал круче. Теперь же, когда совсем выросли и дожили до тридцати пяти лет, став мужчинами в самом расцвете сил, они хвастались друг перед другом домами, машинами и экстремальными путешествиями, составленными по индивидуальным заказам. Казалось, что это их «гонка вооружения» пройдет с ними через всю жизнь.
Их отцы, получив когда-то добротное советское образование и, имея цепкий ум, сообразили в начале 90х, как можно заработать. И сделали это блестяще, обеспечив себя и свою семью на несколько поколений вперед безбедным существованием. Отец Олега пробился на вершину «Газпрома» и, владея нехилым пакетом акций, исполнял все мечты и прихоти единственного сына. Не задумываясь о том, что растит в нем полного эгоиста, не способного чувствовать, помогать и сострадать кому-то кроме самого себя. У Олега были отличные манеры, которыми он умело пользовался, но в основном на публике, с друзьями же он вел отвязный образ жизни, много пил, любил женщин и тратил состояние отца, не приумножая его.
Борис был куда практичнее друга и с самого детства на всю жизнь запомнил фразу его отца: «Сынок, деньги должны работать!» И он старался следовать этому правилу, живя не на средства от дохода заводов цветных металлов, которыми владел его отец, а найдя собственную стихию и развивая модное нынче в России направление - ресторанный бизнес, открыв в Петербурге сеть собственных заведений. Его «Толстой», «Достоевский» и «Чехов»
привлекали своими громкими именами толпы туристов, которым приходилось заранее записываться, чтобы попасть в ресторан. Съездив в Штаты и отучившись на ресторанный бизнес, Борис набрал лучшую, как ему казалось, в городе команду. Обеспечивая свой ресторан не только отменной кухней, но и безукоризненным сервисом.
Сейчас сидя в «Чехове», друзья непринужденно болтали.
— Слушай, ну стейк, конечно, классный. И с прожаркой все точно. Ровно medium rare, как я люблю, — восхищался Олег, захватывая вилкой небольшие куски сочного мяса и отправляя их в рот.
— Олег, ну прямо бальзам на душу. Ты же знаешь, что самый капризный гость во всем Питере — это ты. И слушать от тебя похвалу, значит быть на высшем уровне! — Борис улыбнулся и поправил очки.
— Ты давай рассказывай, как дела? А то я ж с серфа две недели не слезал. Эх, океан, океан, я б там жил, если б не отец, — Олег мечтательно закатил глаза.
— А что, отец прав, — Борис отпил из бокала вино. — Ты все тусуешь, а Павел Егорович, он же не вечный. У него вон сердечко пошаливает. Въезжал бы в батины дела, да на его место садился.
Олег уставился на друга, как на ненормального.
— Ну, где я, где «Газпром». Ну не люблю я все это. Не понимаю. А мечты и так сбываются!
— Конечно, — перебил его Борис. — Ты и понять не хочешь. Тебя спонсируют, а ты тратишь. Катаешься вон по океанам. А отец умрет, что тогда?!
Разговор принимал не очень приятный оборот, и обстановка между друзьями накалялась.
— Ты отца моего раньше времени не хорони. Я в совет директоров вхожу, если не забыл. И помимо меня, там умных голов хоть отбавляй. Ты не волнуйся за меня. У меня-то конкуренции ноль. Ты вон за ресторанчиками своими следи.
Борис, всегда отличаясь дальновидностью, понимал, что еще чуть-чуть и его вспыльчивый друг может разойтись не на шутку, привлекая к их столику ненужное внимание других посетителей. Поэтому смягчив тон, он произнес:
— Олег, брат, ну ты чего завелся?! Все, прости, завязываю с нотациями, — он поднял руки вверх показывая Олегу, что сдается и не намерен продолжать в том же духе.
— Так лучше. А то аппетит решил мне испортить. Давай еще вина. Зови свою кудесницу, а то я ее до сих пор еще не видел. Обычно все тут крутится. Пусть угадает, чего я хочу с первой «ноты», — Олег залпом допил содержимое бокала.
Борис щелкнул пальцами и попросил появившегося перед ними официанта пригласить бар менеджера.
Олег удивленно вскинул брови.
— А Лиза где?
— Да в Испании она, — раздраженно процедил Борис. 3 день всего нет. А тут наперекосяк все. Вино нормально посоветовать не могут. Гости не в восторге. Вчера на меня Собчак чуть бокал Аргентинского не вылила. Истеричка чертова! — он нервно скомкал пальцами салфетку.
— А я тебе говорил, — спокойным тоном ответил Олег. — Нельзя держать только одного сомелье. Вот ее нет сейчас и все. Работа встала. Заведи по каждому в заведение.
— А ты думаешь, я не пробовал? — Еремеев повысил голос. — Да у них у всех разное виденье. Это хаос и бедлам выходит. Там, где Лиза продажи по вину в 3 раза больше, чем в остальных двух заведениях.
— Я ж говорю, кудесница. Ну, тогда не отпускай ее никуда. Пусть деньги тебе приносит, — серьезным тоном произнес Олег, закидывая в рот очередной кусок стейка.
— Я же не рабовладелец. А она живой человек. Пусть девочка отдохнет. Итак, ей всего неделю дал.
— Ниче такая девочка, кстати, — не отрывая глаз от тарелки констатировал факт Олег. — Боря, ты женишься то когда? А то я боюсь, что улечу опять и все пропустить могу.
— Ну, тоже мне друг! Как это пропустить?! — Борис нахмурился. — Мы с Мариной думаем весной. Она же у меня романтичная натура, хочет, чтобы наша семья расцвела вместе с природой.
Олега пробрал хохот.
— Ну, ты и попал, дружище. Тебя затащили под каблук. А ты даже и не сопротивляешься, — он продолжал смеяться.
— Прекрати! Какой каблук!? — обиделся Боря. — Я люблю Марину. Она замечательная: умная, красивая и меня понимает. А ты чего, вон все ходишь бобылем. Девок своих меняешь, а они все доят, доят тебя и все.
— Зато секс какой! Ух! И каждый раз разный. А на их цацки деньги есть, не жалко, — усмехнулся Олег.
— Твои Олечки, Жанночки и Кристины — дуры набитые. Ты их даже на приемы то важные и встречи не берешь, потому что стыдно. Мордочка красивая, а как рот раскроют, так хоть сквозь землю провались, двух слов связать не могут.
Олег чуть не подавился последним куском стейка.
— Ты это сейчас, что хочешь сказать, друг? Что на меня лярвы, что ли только заглядываются, а с нормальной женщиной, вроде твоей Маринки, я не совладаю?! Так что ли? — лицо побагровело от переполнявших его эмоций.
— Тише, тише, — попытался успокоить его Борис. — Я не совсем это имел в виду. Просто не все ведутся на бабки, тачки и шмотки.
— Да ты никак спятил! — взревел Олег. — Ты со своими ресторанами сам в прошлое ударился. Сейчас XXI век. Сейчас все крутится вокруг бабла! Любая будет с тобой, если есть бабки. Ты мне не веришь?
Еремеев отрицательно покачал головой, чем еще больше разозлил Олега.
— Давай заключим пари! Я женю на себе любую. Умную, сверх умную, не умную, глупую, бедную, богатую, самодостаточную и не очень - любую. Понимаешь!? — его глаза налились кровью.
— Хорошо, — спокойно произнес Борис. — Но кандидатуру выбираю я.
— Валяй! Мне все равно! Я сказал любую. Но если ты проиграешь, то… — он огляделся по сторонам, — «Чехов» — мой.
Борис утвердительно кивнул.
— Хорошо, но если выиграю я, то помещение на Невском, которое вы с отцом с таким трудом приобрели, обведя вокруг пальца все инстанции - мое. Мне последнее время хочется расшириться, и «Бунин» стал бы чудесным вариантом.
Олег не заставил ждать себя с ответом и тоже утвердительно кивнул. Он был по натуре своей азартнейшим человеком, и стояло только вывести его на какой-либо спор или пари, он тут же соглашался в нем участвовать, уверенный в своем выигрыше. Его друг детства был прекрасно осведомлен об этом качестве Олега, часто применяя его в свою пользу.
— Ну что ж, Олег Петрович, подведем итог. Итак, мы заключаем пари. Ты должен жениться ровно через месяц после меня. И избранницей твоей будет Лиза.
— Какая Лиза? — недоуменно переспросил Олег. — Твоя сомелье?
— Да. Моя сомелье. Скажи спасибо, друг, по-моему, я выбрал тебе не самый плохой вариант.
— Я согласен, — усмехнулся Олег.