– Я все еще никак не могу предугадать, что следующее слетит с твоих уст.
– Просто я – энигма, Сойер, – говорю я, поднимая руки вверх.
Он вынимает бумажник и бросает на стол наличные, а затем встает, протягивая мне руки и помогая подняться.
– Так, а теперь мы идем к тебе домой, а не в гостиничный номер?
– Да, – отвечает он, не отпуская моей руки, пока мы направляемся к жилой башне Ритца.
Он отпускает меня, только когда мы подходим к дверям лифта, после чего засовывает руки в карманы и прислонятся к стене, глядя на меня.
– Что? Почему ты так на меня смотришь?
– Просто размышляю, что именно собираюсь сделать с тобой в первую очередь.
– Сделать со мной? – Теперь я нервничаю. Не уверена, что мне нравится то, как это прозвучало.
Он кивает и потирает подбородок, раздумывая.
– Ты же не против брачных ролевых игр?
– Прости, что?
– А как насчет видео?
– Послушай, я не представляю, о чем ты говоришь, – произношу я, пренебрежительно махая рукой. – Но я все равно открыта ко всем твоим предложениям. Кроме анала. Его я берегу до свадьбы.
– Бережешь анал до свадьбы, – повторяет он за мной. – Правда? – Кажется, он мне не верит.
– Правда.
– Думаю, ты шутишь.
– Ну, а я так не думаю, к тому же это моя попка.
– Справедливо. – Он кивает. – Просто из любопытства, а как ты себе это представляешь? Анал в первую брачную ночь? Анальный медовый месяц? Или ты прибережешь анал до первой годовщины?
Я кривлюсь, размышляя над этим.
– Анал в первую брачную ночь кажется чем-то неправильным, верно? – Я морщу нос и постукиваю пальцем по губе, пока обдумываю это. – Может, после медового месяца и до первой годовщины, это, наверное, оптимальный вариант.
– Спасибо, что предупредила. Буду иметь это ввиду.
– Ага.
Лифт останавливается, и мы выходим. На этаже есть всего две двери, и я следую за Сойером, когда он открывает одну и останавливается на пороге.
– Хочешь, я уйду, и ты сможешь порыться в моих вещах? – Он указывает на лифт, словно серьезно предлагает это.
– Мило, – говорю я ему. – Возможно, немного позже. – А затем я вхожу в квартиру и ахаю.
Двадцать восьмая глава
Сойер останавливается, чтобы повесить наши пальто, пока я прохожу в другой конец комнаты. Вся стена – одно большое окно, и я никогда не видела подобного открывающемуся из него виду. Я подхожу к стеклу и указываю пальцем вниз.
– Сойер, Уильям Пенн вон там! – Я слегка постукиваю по стеклу кончиком пальца. – Смотри. – Сити Холл перед нами как на ладони, с его знаменитой статуей Уильяма Пенна на самой верхушке часовой башни. С такой высоты кажется, что мы на одном уровне со статуей. Я никогда не видела ее с данной точки зрения, это точно. – Это так здорово. – Я стою так близко к окну, что стекло запотевает от моего дыхания, когда говорю, делаю шаг назад и разглядываю вид на город. Прямо через дорогу прожекторы освещают часть часовой башни мэрии. Глядя вниз, я могу оценить красоту крыши главного здания, архитектуру и сногсшибательность этого строения с новой точки зрения. Очертания настолько прекрасны на фоне мелькающих вдали огней.
В отражении окна я вижу, как Сойер подходит ко мне. Я продолжаю охать и ахать, восхищаясь видом, когда он останавливается у меня за спиной и кладет одну руку на стекло, а второй перекидывает мои волосы через левое плечо, открывая правую сторону шеи. Я наблюдаю за его отражением, пока парень наклоняется и касается губами моей кожи, там где шея переходит в плечо. Мое дыхание тут же замирает, жар его губ вынуждает мое сердце биться в разы быстрее. Мы стоим так несколько минут, и моя грудь наливается, пока он ласкает область шеи дольше, чем я думала вообще возможно ласкать эту часть тела. Его губы передвигаются к моему уху. На мне надеты длинные сережки, потому Сойер осторожно снимает их так, что кончики его пальцев скользят по моему уху, и святое дерьмо, я снова влажная. Он едва прикоснулся ко мне, его губы ласкают мою кожу, а кончики пальцев – мочку уха, но я уже нереально нуждаюсь в нем.
Его движения неторопливы. Такие медленные. Парень никуда не спешит. Его руки движутся к подолу моего свитера и приподнимают его, сантиметр за сантиметром, пока не добираются до моей груди. И когда я поднимаю руку, он стягивает его с меня окончательно. Я наблюдаю за всем этим шоу в отражении стекла и до боли хочу, чтобы он оказался внутри меня.
Сойер роняет свитер на пол и собирает рукой мои волосы, нежно дергая их и тем самым предоставляя себе доступ к моей ключице. Я готова хныкать. И умолять. Но затем он сильнее тянет за мои локоны и прикусывает мочку уха, в результате чего моя голова откидывается ему на плечо.
Его руки движутся к моей талии, и уверена, они направляются к пуговке джинс. Но нет. Он просто скользит ладонями по моему животу и груди, и я приподнимаю голову, чтобы наблюдать за происходящим в отражении. Мои волосы спутаны, а веки полуопущены. Он стоит прямо у меня за спиной, и в отражении мне видны лишь движения его рук и макушка головы, пока парень целует мою шею. Его ладони накрывают мою грудь поверх лифчика, а большие пальцы выводят круги через кружево, с каждым вращением пододвигаясь к центру, пока не касаются моих сосков, и я не выгибаю спину, пытаясь потереться о его пах попкой и получить хоть какое-то облегчение.
Чашечки моего лифчика отодвигают вниз, и через секунду его пальцы возвращаются к моей обнаженной груди, пробуя ее вес и снова кружа большими пальцами над моими сосками. Сейчас они нереально чувствительные, а его руки такие теплые и возбуждающие на моей коже. Я стону и опираюсь руками о стекло, пытаясь устоять в вертикальном положении, когда Сойер неожиданно сжимает оба соска. Хныча, я опираюсь об окно обоими предплечьями, опуская голову поверх растопыренных пальцев.
– Сойер, пожалуйста. – Не могу удержаться от мольбы. Я так сильно хочу этого.
– Пожалуйста, что? – спрашивает он, его ладони ласкают грудь, основанием перекатывая соски, пока он сжимает мою плоть своими пальцами.
– Пожалуйста, сними с меня джинсы, – хнычу я.
Он не отвечает, но поворачивает меня и накрывает ладонями мою попку, позволяя обернуть ноги вокруг его талии. Сойер все еще полностью одет, и мои соски трутся о его свитер, но не этого трения я жажду. Я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, чтобы не наброситься на парня и не попытаться изобразить то, чего на самом деле желаю в данную секунду.
Он держит меня так, словно я пушинка, на руках с которой парень готов пройти хоть сто километров, и я использую свое положение, чтобы наконец-то запустить пальцы в его волосы. Они настолько же густые, как я и думала, так что скольжу подушечками пальцев по коже его головы, а затем слегка тяну за волосы, пока провожу языком по краешку его уха.
В это время он несет меня в спальню и, когда достигает кровати, ставит на ноги возле ее изножья. Комнату освещают огни улиц, и вид отсюда аналогичный тому, что в гостиной. Слава богу, я не стесняюсь. Сойер слегка толкает меня назад, и я плюхаюсь спиной на кровать, опираясь на локти, а затем, вероятно, решив, что, чтобы снять с меня джинсы, нужно сперва снять сапоги, он поднимает одну мою ногу и быстро расправляется с молнией. В это время мои руки заняты расстегиванием джинс и стягиванием их вместе с кружевным бикини. Сойер заканчивает с сапогами, и когда джинсы присоединяются к ним на полу, он разглядывает мое обнаженное распростертое на его кровати тело, пока сам потирает большим пальцем нижнюю губу. Он все еще полностью одет. Чертов задира.
– Сними. Свои. Штаны.
Он усмехается и стягивает с себя свитер, затем расстегивает несколько пуговиц на рубашке и снимает ее через голову.
– Ты такая напористая, Эверли.
Я облизываю губы, пожирая глазами его голую грудь. Черт побери всех гребцов. Он в отличной форме, как я и представляла. Моя киска пульсирует, отдаваясь мучительной болью. Я хочу скрестить ноги и сжать их вместе, чтобы хоть как-то облегчить эту боль. Размышляя об этом, я сгибаю ноги и провожу кончиками пальцев одной ступни по икре противоположной ноги. Однако все-таки останавливаю себя и вместо этого раздвигаю полусогнутые ноги, предлагая ему себя. Иди же сюда.