Чек я сунула в карман жакета, чтобы, достав небрежно, швырнуть старой сводне в лицо. Я спустилась в гостиную.
Мамаша и невестка все еще, правда, уже вяловато, спорили, но мгновенно умолкли при виде моего ледяного спокойствия. Мамаша — с испуганно-виноватой физиономией, а невестка — с надменной.
— Доброе утро! — независимо сказала я.
— Доброе утро, деточка. Как спалось? — промурлыкала мамаша, а невестка ехидно ухмыльнулась.
— Мадам Грийо, — я не повела и бровью, — я очень благодарна вам и вашей семье за радушный прием. Вот, — я протянула чек, — спасибо вам за все и прежде всего за медосмотр и транспортные услуги вашего сына.
Мамаша открыла рот и захлопала глазками.
— Всегда рады, мадам! — Невестка подобострастно улыбнулась и ловко выхватила у меня чек. — Заглядывайте к нам почаще, — еще медовее осклабилась она, прочитав сумму. — Спасибо, мадам. Мы маленькие люди, но всегда рады помочь от чистого сердца. — Не выпуская чек из рук, она продемонстрировала его свекрови и спрятала за пазуху.
— Деточка… Мадам… — На какое-то мгновение мне даже стало жаль растерянную старушку. — Это же безумные деньги…
— Пустяки. — Я снисходительно посмотрела на нее сверху вниз. — Счастливо оставаться. — И подчеркнуто неторопливо направилась к выходу.
— Подождите, мадам! — сказала за моей спиной старушка.
Не оборачиваясь, я взялась за ручку двери.
— Эмма, сейчас же верни ей чек!
— А это видала? — огрызнулась любящая невестка.
— Эмма, ты нас позоришь! Что она подумает о нас?
Но меня это уже больше не волновало, я закрыла дверь с другой стороны и вдруг растерялась. Я же не знаю, ни как пройти к станции, ни как добраться до шоссе! Вернуться и спросить? Еще чего! Сейчас светло, и уж днем-то я как-нибудь выберусь отсюда без посторонней помощи! Главное, подальше от этого дома, не хватало еще столкнуться с Клодом!
Я зашагала в конец улицы, кажется, на машине мы подъезжали именно оттуда с этим бабником. До чего же мерзкое словечко! Разве нет другого поприличнее, поблагозвучнее хотя бы? Почему именно «бабник»? Можно же сказать «жуир», «волокита», «ходок»… Тоже не лучше. И почему мне всю жизнь везет на мужчин именно такого сорта?
Например, Бруно? — напомнила спина.
Вот ведь дрянь! Я прошлась кулаком по позвоночнику. Давно не болела? Что тебе опять от меня надо?
Горизонтального положения.
Потерпи, вот попадем домой, я даже положу тебя в горячую ванну…
Я шла по пустынной улочке, уговаривая свою спину не болеть, и старалась не думать о том, что из всех окошек жители наверняка смотрят на меня, показывают пальцем и поясняют:
— Вон, вон! Глядите, идет очередная девка этого бабника!
Вдруг я оказалась у шоссе. Только бы правильно сообразить, с какой стороны Париж, чтобы ловить машину в нужном направлении!
Солнце ласково светило с безоблачного неба, наверное, сегодня было гораздо теплее, но меня знобило, и, когда я поднимала руку, чтобы проголосовать, спина вела себя совершенно безобразно, рука безвольно падала, и легковые машины проезжали мимо, индифферентно обдавая брызгами вчерашней грязи мои светлые брюки. Когда я была уже готова сесть и даже, пожалуй, лечь на обочину, возле меня притормозил крытый фургончик с изображением курицы на борту и надписью: «Муш. Парные куры и яйцо».
— Помощь нужна, мадам? — из окна спросил усатый мсье.
— Да, пожалуйста! — взмолилась я.
— Никак машина сломалась? Где она? Что-то я не вижу.
— Нет, мсье. Я… Я заблудилась. Отвезите меня, пожалуйста!
— Куда? Я в город еду.
— Да, да! В Париж! Я заплачу!
— Садитесь, мадам. Само собой. — Он оценивающе посмотрел на меня. — Полста сможете?
— Сто, если довезете до дома! — Я чуть не расплакалась от радости: как приятно иметь дело с человеком, сразу назначающим цену без всяких китайских церемоний!
— А куда?
— Улица Эмиля Золя.
— Центр. — Он уважительно покачал головой. — Сто двадцать.
Я не стала спорить, хотя и сотни было более чем достаточно, и забралась к нему в кабину.
— Поболтаем или включить музыку? Какую предпочитаете, мадам? У меня много кассет.
— Спасибо. — Потрясающий сервис! — Лучше не надо. Если не возражаете, мсье, я вздремну.
— На здоровье. Вот, — он протянул мне какой-то потрепанный большой пуховик. — Прикройтесь, у меня не работает печка.
Я поблагодарила, набросила пуховик и закрыла глаза. Спать мне больше не хотелось, но и болтать с куриным усачом тоже.