— За его комнатой есть своя. Ну, иди сюда!
— У вас две ванных?
— Да, две. — Неужели у него действительно мужские проблемы? — с горечью подумала я. — Клод, что-то не так?
Он пожал плечами и отвел глаза в сторону.
— Но спину-то растереть ты мне можешь? Марта принесла отличный бальзам. Вон, лежит на столике.
— Да, конечно, Клер. Я вымою руки горячей водой, чтобы они были не холодными, и разотру тебя.
Он пошел в ванную. Зашумела вода. Мне сделалось не по себе. Значит, у Клода проблемы, вот он ни разу и не дотронулся до меня. А я ставлю его в неловкое положение… Но все-таки до чего же обидно! Такой милый человек, добрый, сильный… Что ж, попытаюсь принять как неизбежность.
Я развязала пояс халата, осторожно перекатилась со спины на живот, вытащила халат из-под себя, Клоду останется только снять его с моей спины, и повернула голову к окну, чтобы не встретиться с ним глазами, когда он выйдет из ванной. Скрипнула дверь.
— Ты уже подготовилась сама? — удивился Клод. — Ты не против, что я взял еще одно полотенце?
— Нет, конечно, бери все, что тебе нужно, — не поворачивая головы, ответила я и подумала: до чего же глупая ситуация! — Сними, пожалуйста, с меня халат.
— Сейчас. — Клод присел на кровать. — Я сначала открою бальзам. Пахнет хорошо. Мятой.
— Да, ментолом и чуть-чуть камфарой.
— Не бойся, Клер, я потихонечку.
И Клод принялся бережно стягивать с моих плеч халат, словно не решаясь прикоснуться ко мне руками. Как же он собирается массировать мою спину, если боится дотронуться? Наконец я осталась без халата. Клод прикрыл им мои ноги, а потом как-то очень решительно произнес:
— Терпи.
Сильный запах бальзама и не менее энергичное прикосновение рук Клода к моей спине. Приятно согревая, они прошлись от моих плеч вниз.
— Клер, может, поправить тебе подушку?
— Не знаю. Поправь.
Перед моим лицом к подушке потянулась рука Клода, и вдруг я обнаружила, что ее не прикрывает клетчатый рукав рубашки.
— Ты засучил рукава? — Пальцы Клода уверенно перебирали мои позвонки, и я не могла повернуть голову.
— Нет, я снял рубаху. Не больно?
— Что ты! Здорово! Тебе там удобно?
— Сесть бы тебе на ноги, но… Но я очень тяжелый!
Пусть сядет, подзадоривала спина, увидишь, нам с тобой понравится!
— Садись, не бойся!
— Лучше передвинь руки, я постараюсь не садиться, а постою над тобой на коленях.
— Так? — Перемещая руки, я случайно дотронулась до его ноги. — Ты… На тебе нет брюк? — Икра Клода была большой, крепкой и мускулистой, что весьма обнадежило меня.
— Клер, не щекочи! Я же сказал тебе, что взял еще одно полотенце.
— Подожди, я устроюсь поудобнее. — И я слегка, насколько позволила бы мне спина, попыталась повернуть голову.
Нечего тебе смотреть, запретила она, лежи смирно.
— Клод, я что-то хочу сказать тебе.
— Говори.
— Секрет. На ухо.
— Потом.
— Сейчас. Клод, пожалуйста. — Поморщившись, я поймала его руку. — Наклонись.
— Клер, что сегодня на тебя нашло? Ты ведь взрослая женщина, нельзя же так. — Но он все-таки наклонился, я почувствовала его дыхание совсем рядом, а скосив глаза, увидела его лицо и голое плечо. Впечатляющее, между прочим. — Ты же сама себе делаешь больно. Что такое, Клер? У тебя глаз, как у лисы.
— Поцелуй меня.
— Клер, у меня руки в бальзаме, а у тебя — спина.
— Зачем тебе руки для поцелуя? Нужны губы.
— Клер! — Клод вдруг со стоном рухнул на меня. — Клер, я больше не могу! Я не хотел пугать тебя. Я до последней секунды надеялся, что все-таки смогу… Но я не могу… Ты сама хоть понимаешь, что я очень большой? — прерывисто говорил Клод.
Он весь дрожал, он на самом деле был очень большой, и я действительно не могла шелохнуться под его тяжестью, но до чего же мне было приятно! И мне, и моей спине, и вообще всему…
— Клод, — я облизнула вдруг пересохшие губы, — Клод, все получится… Я знаю! Я так хочу!
— Я понял, ты хочешь. Ты сделай все сама… Да, да, пожалуйста, только не бойся! Да… — Он резко поднялся на колени, легко перевернул меня на спину. — Пожалуйста, все сама, у меня на них бальзам. — Он стоял надо мной — большой, растерянный, желанный — и беспомощно держал перед собой руки, совсем как я перед операцией, чтобы сестра натянула на них перчатки. — Клер, пожалуйста…
— Конечно. У нас все получится. — Я дернула за край полотенца, и оно послушно упало. — Клод!
— Клер, Клер… Да, вот так… Я же говорил тебе, Я очень большой… Те… Тебе не больно?.. — Он задыхался, я притянула его голову к себе и поцеловала его виноватые глаза и дрожащие губы.