Внизу расстилался буйный лес, состоящий из не виданных Олафом ранее деревьев. Огромные листья по размерам напоминали скорее рыбацкие лодки и окрашены были так ярко, как никогда природа Мидгарда не разукрашивала свои растения. Воздух был свеж и прозрачен настолько, что позволял разглядывать очертания предметов, находящихся на самой линии горизонта.
Летающий фиорд Торкланда опустился к самому лесу и поплыл параллельно земле, едва не задевая макушки исполинских деревьев. Так он летел довольно долго, и Олаф, устав от созерцания изумрудного моря, вернулся в компанию Магнуса Бочки Эля.
- Что ни говори, а во всех мирах нет ничего удивительнее старого доброго эля,- философски заметил товарищ, подталкивая к Торкланду новый бочонок.
- Эй, пьяницы, жрать готово,- раздался голос заботливой Герды, по всей видимости уже полностью оправившейся после пережитого потрясения.
Кухарка осторожно выглянула на улицу и Опасливо покосилась на расстилающиеся вокруг окрестности.
- Эй, хозяин,- недоверчиво спросила она у Торкланда,- а ты уверен, что мы в приличном месте, а не в каком-нибудь Йотунхейме?
- Уж за это будь спокойна, старая карга, то, что это не Йотунхейм, я тебе ручаюсь. Разве что, пока я отсутствовал, великаны засадили свою ледяную пустыню деревьями.
Тем временем местность стала заметно повышаться, появились холмы, поросшие густой травой и низким кустарником. Фиорд Торкланда подлетел к одному из них и мягко опустился на вершину. Олаф понял, что путешествие закончено.
Стоящие дыбом волосы на голове ведьмы вдруг опали, и женщина безвольно рухнула на землю. Однако вопреки ожиданию Олафа ведьма Хельдегарда не приняла свой старческий образ, а осталась лежать молодой, разбросав в стороны руки.
- Ну, пусть только очухается, карга, я ей намылю щею,- процедил Торкланд, перешагивая через бесчувственное тело.
Он опять подошел к воротам и ступил на чужую землю. фиорд приземлился удачно, так четко состыковавшись с местным рельефом, что люди могли спокойно выйти за пределы усадьбы.
Ярл попрыгал по чужой траве и, нагнувшись, пощупал ее руками, она казалась самой обыкновенной, может быть, чуть мягче и приятнее на ощупь, чем в Мидгарде. Олаф пошел дальше, под сень изумрудного леса.
Такого разнообразия растительности викинг еще не встречал, несмотря на то что побывал во многих землях как в Мидгарде, так и в других мирах, сотворенных богами. Огромные деревья, которые люди наблюдали, подлетая сюда, росли довольно далеко друг от друга, их широкие, как вся усадьба Торкланда, стволы встречались не так часто. Между ними буйно зеленели растения поменьше, хотя по меркам Мидгарда многие из них имели весьма внушительные размеры.
- Эй ты, лежебока, не желаешь ли прогуляться, кости размять? - позвал Магнуса Олаф.
- Нет, дядюшка, валяй сам, а мне и здесь хорошо,- ответил сосед, и слух Торкланда уловил знакомое бульканье опорожняемого бочонка.
- Ну и Гарм с тобой,- ответил могучий ярл и, повернувшись, зашагал вниз по склону холма в сторону шелестящей изумрудной стены.
Вскоре растительность вокруг начала густеть. Идти стало совсем трудно, и Олаф решил было повернуть обратно, как вдруг перед ним появилась невесть откуда взявшаяся тропа. Дорожка начиналась ниоткуда. Просто от пенька, но натоптана была так сильно, будто по ней постоянно ходили толпы народа. Торкланд пожал плечами, но любопытство взяло верх, и Олаф ступил на тропу.
В глубине подлесок не был таким густым, как на опушке, и ярл шел свободно, оглядываясь по сторонам. Глаз уже стал привыкать к яркости красок местной природы, и великому воину окружающая обстановка потихоньку начала надоедать. Олаф прошел уже две или три мили, а тропинка все тянулась, уходя в чащу.
Неожиданно из-за кустов до слуха человека донесся щенячий скулеж.
- Хвала Одину, хоть что-то новенькое! - обрадовался Олаф и раздвинул ветки.
И увидел большого белого волка. Его передняя лапа была зажата створками капкана. Зверь был хоть и матерый, но вел себя совсем не по-взрослому, он метался и скулил, словно маленький волчонок.
Подчиняясь какому-то внутреннему голосу, Торкланд наклонился и освободил зверя.
- Благодарю тебя, светлый ас,- раздался человеческий голос из волчьей пасти,- когда наступит Рагнарек, я припомню оказанную мне услугу и пощажу тебя.
- Ты - меня? - усмехнулся Торкланд.- Да я мог бы разделаться с тобой голыми руками, жалкий щенок!
- Ты недооцениваешь меня, ас. Даже сейчас, в младенчестве, я сильнее тебя. Этот капкан смог сдержать меня только потому, что подлые ваны наложили на него заклятие, и меня держало не дерево, а их колдовство. Я могу порвать любую цепь, хоть еще и мал, а ведь, когда наступит Рагнарек, я вырасту до неба, ведь недаром меня прозвали Фенриром. А как тебя зовут, ас, что-то я тебя не помню?
- Меня зовут Олаф Торкланд,- отрекомендовался викинг.
- Запомню. И при встрече отплачу добром,- покачал головой молодой Фенрир и, повернувшись к Олафу задом, медленно побрел в чащу.
"Ну и дела! - соображал Торкланд.- Опять влип в переделку! Это же надо, разговаривать с самим Мировым волком. Да, и чего это он меня все время называл асом?"
Погрузившись в размышления, Торкланд не заметил, как ему на плечи опустилась веревка. Викинг пришел в себя, когда петля стала затягиваться.
- Что, мерзкий ас, попался?! - раздались крики за спиной ярла.- Вяжи его, ребята!
Вокруг викинга появились какие-то люди, напомнившие великому воину трудолюбивых керлов с его родины. Но здесь они вели себя не как обычные рыбаки и пахари. Особенно бросилось в глаза Олафу то, что среди них не было ни одного рыжего или светловолосого, все они были смуглые, с длинными черными волосами. Каждый из них отличался косой саженью в плечах и могучим телосложением. Но как бы грозно ни размахивали незнакомцы своими страшными дубинами, опытный глаз Торкланда сразу определил, что их сила от сохи, а не от меча. Уж больно неуклюже, по-крестьянски двигались эти люди.
Олаф расправил плечи, но веревка, опутывавшая славного ярла, не поддалась, и ярл удивился. Ведь такую веревку могучий Торкланд мог порвать без труда. Викинг едва увернулся от летящей ему в голову дубины и попробовал еще раз. Раздался треск, стало посвободнее, но веревка опять выдержала. И в этот момент Олафа достали. Один наиболее ловкий незнакомец с маху засадил своим орудием прямо в лоб Торкланду. Палка сломалась. Но Олафу стало больно. В один миг пришедший в бешенство викинг разорвал надоевшую веревку и выхватил меч. Руки, ноги, головы наглецов покатились на тропу, изумрудная листва окрасилась кровью. Противники пытались оказать сопротивление, но становились лишь смазкой для его меча.
- Ты, Нъяр, говорил, что веревка заколдованная, а что на самом деле? крикнул один незнакомец другому.
-Я, честное слово, всю ночь провел в ворожбе,- оправдываясь, ответил Нъяр.
- Так вот почему я не смог сразу разорвать эту никчемную нитку, мерзкие колдунивдки! - вскричал разъяренный Торкланд.
Викинг наступал, размахивая своим полутораручным мечом, и враги, не выдержав, побежали. Олаф бросился вдогонку, однако преследуемые оказались прыткими ребятами. Они стали отрываться от погони, но и Торкланд прибавил шагу. Неожиданно удирающие незнакомцы выскочили на поляну, посреди которой стояла бревенчатая избушка. Точно такие, какие строят славены на севере Гардарики. Чужаки вскочили в строение и захлопнули за собой дверь. Олаф с разбегу врезал плечом в дубовые доски. Избушка задрожала, но дверь выдержала.
- Ах вы, блохи из шкуры немытого Гарма,- досадливо выругался викинг и отошел на шаг, размышляя, с какой стороны начать штурм дома.
Для начала Торкланд попробовал еще раз вышибить дверь. Страшный грохот потряс окрестности, но результат остался прежним. Ярл снова остановился и еще чуть-чуть подумал. Однако тут его натура взяла верх над рассудительностью. Все мысли вмиг покинули могучую голову, уступив место неудержимой нордической ярости, и Торкланд что есть силы всадил острие меча в несокрушимую преграду. И преграда вдруг начала сокрушаться. Меч вонзился в доску и пробил ее насквозь. Олаф замолотил как одержимый, с каждым ударом откалывая от двери внушительный кусок. Наконец он пнул ногой, и остатки изуродованной двери разлетелись в щепки. Герой тяжелой поступью вошел в помещение. Там никого не было.