Откуда у него мой номер?
Три пустых сообщения, а теперь эти странные слова. «Ты знаешь, кто я».
Проверяет, думаю ли я о нём. Получается, что думаю.
Не стану отвечать.
Или… только проверю, он это или нет, а больше писать не буду. Никогда.
Снимаю перчатки и, оглянувшись на клиента, печатаю: «Кто это?»
Не то, чтобы Олег Максимович возражал против небольшого перерыва, просто не хочу лишних вопросов.
— Судя по тому, как ты озираешься, сообщение не от мамы, — смеётся клиент.
Телефон молчит. Я закрепила с десяток зажимов на дисках, разогрела паяльник.
— Ничего, если Роллинг Стоунз(2) рядом с Джеггером?
— Нормально, только дырки на лицах не делай.
Телефон молчит. Паять — ещё то удовольствие, но зажимы скреплять надо.
В двери поворачивается ключ, и в студию заходит любовница клиента, Кристина. Она любит появляться внезапно, словно пытаясь застать нас с учеником в компрометирующей позе. Чувствуется, что ей хочется закатить скандал и избавиться от женского присутствия в жизни любовника, однако придраться не к чему. Учительница в защитных очках, нарукавниках и переднике, да ещё и с паяльником в руке не может представлять угрозы для роскошной фигуристой модели.
— Привет, Ника! — выдаёт она сквозь сжатые зубы.
Машу ей в ответ паяльником. Про себя замечаю, что у любовницы появились ключи от квартиры, а это не к добру. Я-то найду себе другого ученика, но Олега Максимовича жалко. Неплохой он, только потерявшийся.
С приходом любовницы клиент подтянулся, словно помолодел. Вроде польза от их отношений есть, но конец не за горами. Не дурак он. Был бы дурак, было бы легче.
— Я пойду, Олег Максимович, не стану отвлекать. — Закрепляю последний диск и быстро прибираю рабочее место. Как назло, именно в этот момент телефон подаёт сигнал о сообщении. Взгляд тянется к экрану, но я заставляю себя закончить уборку и, схватив пальто, выбегаю на лестницу.
«Придёшь в субботу на ужин?»
Мама.
Такого разочарования я не испытывала очень давно.
Ответа от Резника всё нет.
«Приду, спасибо».
Что на меня накатило? С какой стати я так жду его сообщений? Ведь совсем не думала о Резнике и вдруг… словно подсознание живёт собственной жизнью.
Может, набрать незнакомый номер? Или написать: «Да, я угадала, привет, Резник».
Нет.
Поспешно стёрла сообщения, чтобы не было соблазна, и побежала домой.
Живу я тоже в квартире-студии, но — увы! — раза в четыре меньше громадины Олега Максимовича. У него имеется полноценная спальня, а у меня только кровать. Кухонька крохотная, почти игрушечная, всё остальное место отдано работе. Не зря нашу высотку называют домом художника. Среди жильцов затесалась всего парочка «штатских», остальные — творческие люди. На первом этаже — магазин «Товары для художников», так что всё нужное под боком. Да и квартплата приемлемая. Все знают, что с творческих людей много не возьмёшь. Моя мечта — снять отдельную мастерскую для работы, с видом на горы. Где-нибудь в Альпах, в тишине.
Ага, размечталась.
Когда называю мою квартиру «студией», напоминаю себе, что у меня есть крохотная мастерская, зажатая между кухней, ванной и кроватью.
Телефон зазвонил в субботу в половину одиннадцатого утра через два дня после странных сообщений. Вернее, телефон звонил и до этого, но не так. Друзья, родители, всё, как всегда. А потом телефон зазвонил.
Даже не глядя на экран, я знала.
Моё «алло» прозвучало слишком взволнованно.
— Чем занимаешься, Ника? — усмехнулся Резник.
— По лестнице шла и запыхалась.
На самом деле, я лежала на диване в обнимку с любовным романом.
— Надо чаще тренироваться, могу предложить способ.
— Догадываюсь, какой.
— Могу предложить много разных.
— Не сомневаюсь.
— Ника, признайся, ты ведь знала, что сообщения были от меня.
— Догадалась, но не сразу.
— Терпеть не могу ложь. Почему ты мне врёшь?
Что у него за пунктик такой насчёт лжи? Всего лишь крохотная неправда: я не хотела признаваться, что вспоминала о нашей встрече в кафе.
— Откуда у тебя мой номер?
— Успенская поделилась.
— Зачем?
— Хотел сообщить тебе, что я, как всегда, оказался прав. Успенская заявилась в магазин, устроила скандал и погром и пыталась качать права.
— Погром? — я почувствовала лёгкое покалывание вины.
— Скажем так: Успенская попыталась устроить погром, но у неё не вышло.
— Это хорошо.
— У меня достойная охрана.
— Откуда она узнала про магазин?