Все напряжённо молчали, ожидая, что он скажет дальше.
— Далее. Вас, несомненно, интересует моя личность, а также личность первого вахтенного офицера. Так вот: считайте, что у меня вообще нет никакого прошлого до той минуты, когда я взошёл на палубу U-925, и у капитан-лейтенанта Фогеля тоже. Какая вам разница, где и как мы плавали до вас, если у вас нет к нам претензий. Или есть? Прошу высказать, не надо стесняться, мы с вами не блаженные монашки. А?
Что да, то да. Претензий к фон Рёйдлиху, как и к Фогелю, ни у кого не было — если, конечно, не считать этой странной секретности. Моряки они оказались отменные. Пожалуй, даже лучше, чем Кноке и Мюнке (вот интересно, где они сейчас?).
Выдержав паузу, капитан ухмыльнулся:
– Ну, раз претензий нет, то и разговоры на эту тему будем считать излишними. Вопросы имеются?
— У меня вопрос, герр капитан, — сказал Кох, мой приятель-торпедист. — Мы что же, больше никогда не вернёмся в Германию?
— Не знаю, Вернер, — ответил Змей. — Вот честное слово, пока не знаю. Вообще-то, если вы думаете, что у нас с первым вахтенным нет семей, то глубоко заблуждаетесь. Мои живут в Дрездене, его семья — пока в Вильгельмсхафене, но планирует перебираться в Бремен. Ведь так, Фогель?
Тот кивнул.
— Вот видите. Война путает все карты, но, по-видимому, скоро она кончится. Причём, она запросто может кончиться и не победой той Германии, которую вы помните, и фюреру которой присягал каждый из нас…
«Вот! – насторожился я. – Вот он, заговор против фюрера!»
— …И не нужно, друзья, на меня так смотреть — как белошвейки на корабельную крысу. Я не шучу. Я люблю свой народ не меньше, чем вы — иначе я не выполнял бы сейчас секретную миссию, назначенную мне лично фюрером и нашим с вами «папашей». Произойдёт только то, что должно произойти, вот и всё. Что будет дальше — я и сам точно не знаю. Как видите, я с вами вполне откровенен. Не думаю, что после моих слов у кого-то из вас возникнет дурацкая мысль устроить бунт, захватить лодку и повернуть к Европе. Среди вас нет изменников, среди вас нет идиотов, я это знаю совершенно точно. Я доверяю каждому из вас, а более всего я склонен доверять нашим радистам, — и капитан в упор посмотрел на меня, отчего я вздрогнул. — Они единственные из нас, кто имеет связь с внешним миром, пусть и аховую. А теперь давайте поужинаем. С вином, как я и обещал. Кроме того, можно бы и день рождения чей-нибудь справить. Уважаемый Гельмут Штайн, позвольте вас поздравить… Гейнц, поставьте-ка для всех нас «Типперэри», а потом ту, которую потребует для себя именинник. Надеюсь, под неё будет приятно жевать.
Сказав это, капитан одарил всех своим жутким прищуром, зловеще улыбнулся, повернулся и отправился в свою «каюту».
Ужин был отличным. Хельмут провозгласил тост за «Золотую рыбку», а экипаж дружно крикнул «ура» и запел вместе с патефоном. Нам всем нравится эта задорная песенка, хоть и английская:
It’s a long way to Tipperary,
It’s a long way to go.
It’s a long way to Tipperary
To the sweetest girl I know.
Goodbye Piccadilly,
Farewell Leicester Square,
It’s a long long way to Tipperary,
But my heart lies there…
Змей рассказал, что русские подводники тоже слушают в море эту популярную песенку. Ну, и английские, конечно, и янки… Интересно получается. Выходит, что она — всеобщий марш моряков подводного флота всех стран. Ха-ха! Вот весело!
А потом мы наслаждались старыми вальсами Штрауса, но они только ещё больше заставляют думать о доме.
FIVE
Недолго думая, мы спустили тузик. Всё говорило о том, что остров необитаем: во-первых, на восточном берегу, вдоль которого мы шли, не было видно ни одного домика, а во-вторых, в противном случае такую идеальную якорную стоянку непременно оккупировала бы флотилия яхт, здесь была бы отличная марина со всей положенной инфраструктурой. Ничего этого не было, и по всему выходило, что мы с Мэг здесь одни. Ах, да, ещё Данни. Собаку мы посадили в тузик, вставили вёсла, и я погрёб прямиком к пляжу. За корвет мы не беспокоились — что с ним может произойти? Погода отличная, прилив-отлив невысокие, фута три, не больше — это легко вычислить, посмотрев на линию уреза воды и прибрежные скалы. Никуда «Отчаянный» не денется за ту пару часиков, которые мы посвятим осмотру прибрежного леса и… ну, может быть, ещё кое-чему. Неплохо было бы найти ручей, что-бы набрать пресной воды — и ручей тут же обнаружился, он впадал в бухту прямо на север от нас. Да и на вершину какую-нибудь залезть тоже не мешало бы —посмотреть на остров сверху и (желательно) заглянуть за горизонт. Если «купол» позволит… и тут я сразу вспомнил про «купол». Что же это за чертовщина такая, в конце концов, дьявол её раздери? Мэг сказала: