SECHZEHN
26/IX-1944
Боже, как же я вчера напился… ничего не помню. Ну ладно, у меня хоть причина была. У солдат СС, похоже, это ежедневный ритуал. Я проснулся почти в полдень и долго не вылезал из воды. Когда позвали на обед, откуда-то сверху раздался гул винтов самолёта.
Все задрали головы, но ничего не увидели. Самолёт, судя по звуку, сделал несколько заходов, пять или шесть, с разных направлений, но так и не появился. Это явилось доказательством, что «шатёр» работает исправно — но кому от этого польза?
Наедине я рассказал капитану о том, что видел на севере острова, и о своих мыслях по этому поводу. Я был уверен, что последует расстрел на месте за измену фюреру и Рейху. Так должно было быть! Но Змей с минуту внимательно смотрел мне в глаза, ничего не ответил, только протянул руку и сильно сжал моё плечо, потом повернулся и пошёл в палатку к Фогелю. Первому помощнику было совсем плохо.
Страшно болит голова. Когда я остаюсь один, у меня текут слёзы. Мне нельзя оставаться одному.
В 15.20 снова услышали гул моторов самолёта. После двух безуспешных заходов он вдруг появился из-за самого большого, среднего холма. Это действительно была летающая лодка без опознавательных знаков, BV.138, вся раскрашенная камуфляжными пятнами. Из большой блестящей остеклённой кабины торчал пулемётный ствол. Самолёт сделал пару виражей на небольшой высоте, ушёл вдоль бухты в сторону океана и пропал. Мы растерянно посмотрели на капитана, однако гул не стихал, а самолёт, опять пробив границу «шатра» снаружи, появился снова. На этот раз он шёл над бухтой со снижением, прямо к нам – явно на посадку.
— Шлюпку на воду, — приказал фон Рёйдлих и сощурился на штурмана. — Хорст, на время моего отсутствия вы командуете экипажем.
Оно и неудивительно: единственный державшийся на ногах офицер, а именно унтерштурмфюрер СС Ганс Циммель, на самом деле был уже не на ногах. Большая часть охранников — тоже. Удивительно, как эти вышколенные, как нам всегда казалось, солдаты СС умудрялись терять остатки дисциплины при первой же возможности. Стало очевидно, что шнапс хранится никак не в бункере, а в каком-то другом месте, потому что они уже приволокли очередную флягу.
Шлюпка с капитаном и гребцами ушла к самолёту, который подрулил и остановился в полукабельтове от пирса, выключив моторы.
Спустя полчаса шлюпка вернулась к берегу. Змей приказал всем собраться возле палатки с ранеными. Когда мы сумели это сделать (из всех эсэсманнов только пожилой фельдшер выглядел действительно культурным человеком и к тому моменту не напился), Змей выступил в середину круга и сказал:
— Друзья, внимание. Я улетаю в Арагуао. Самолёт прилетел, потому что база слишком долго не выходила на связь, и очень даже вовремя... В него все не поместятся — вы сами видите. Поэтому я забираю только раненых. Потом я вернусь. Командовать остаётся штурман, боцманн-маат Хорст Эйхелькраут; всем ему беспрекословно подчиняться. Пока меня нет, он ваш капитан. Стрелкам СС приказываю сдать оружие — исключительно в целях поддержания порядка.
Тут надо сказать, что этих эсэсманнов, которые выглядели более-менее трезвыми (если так можно сказать), было всего-то человек пятнадцать, так что они повиновались безропотно. Автоматы и пистолеты остальных, пьяных в доску, и так уже были у нас. Так что всё прошло нормально, без эксцессов. Похоже, что несколько лет под началом такой скотины, как этот Дитц, не лучшим образом сказались на их человеческой природе. Что же до унтерштурмфюрера Ганса, то он себя уже окончательно дискредитировал как офицер (в наших глазах, разумеется), однако эсэсманны его всё ещё слушаются. Ладно, лишь бы не мешал и не создавал проблем. В общем, всё было более-менее ясно… хотя, если честно, то совершенно не ясно.
— Я вернусь, — твёрдо пообещал Змей. — Даю вам слово морского офицера, слово подводника Кригсмарине, что в самое ближайшее время я за вами вернусь. Вы думали, задание выполнено? Нет, парни. Главное дело ещё впереди, вот так. Будет новая «Золотая рыбка», обещаю. — Он немного помолчал. — Главное — берегите друг друга. Не унывайте. Я вернусь. Это будет скоро.
Тут капитан вдруг словно что-то вспомнил и полез в нагрудный карман.
— Гейнц, подойдите ко мне. Вот, возьмите-ка.
И он протянул мне листок бумаги — такой же, как и тот, на котором был текст радиограммы о гибели U-925. Я даже вздрогнул.
— Что это, герр капитан? — спросил я.
— Это песня, Гейнц. Песенка из той самой книжки, про которую я говорил. «Остров Сокровищ», помните? Написал вам по памяти, ещё до пожара... Мы эту книжку ещё не раз вместе перечитаем. А песенку приказываю выучить к моему прибытию, — он улыбнулся. — Есть вопросы?