Он выходит из меня и осторожно опускает на бок на диван. Плед окутывает меня теплом. С моих ног снимают туфли.
Его шаги бесшумны, когда он уходит. Наверное за теплой салфеткой, чтобы вымыть меня, как делают все хорошие Те Самые Парни. Свет гаснет. Или, возможно, этим он и был занят.
Я предвкушаю, как снова почувствую его губы на виске, получая поцелуй на ночь. Дрожу при мысли о том, как он скользит под плед и притягивает меня в свои объятия. Борюсь со сном только для того, чтобы дождаться его возвращения.
Но он так и не приходит.
Глава 13
— Пенелопа.
Низкий голос, зовущий меня по имени, принадлежит не Эмили. Сильная рука, трясущая меня за плечо, тоже принадлежит не ей.
Ко мне возвращаются воспоминания.
Пылающее собачье дерьмо.
Тюрьма.
Джейк.
Вечеринка.
Секс.
Ммм... секс.
— Пенелопа. Вставай.
Я стону и натягиваю плед на голову.
— Отстань.
Громкий, драматичный выдох.
— Кэм, сделай что-нибудь.
Тишина.
Еще больше тишины.
Теперь мне любопытно.
Я переворачиваюсь и выглядываю из-под пледа, чтобы увидеть Кэма, сидящего на пуфике менее чем в двух футах от меня. Он ухмыляется.
— Доброе утро, принцесса. Выглядишь ужасно.
В костюме он — само совершенство.
— Сегодня воскресенье. Почему ты так одет?
— Потому что я на работе.
Я оглядываю гостиную.
— Ты работаешь здесь?
— Да.
— В доме Джейка?
— Когда это необходимо. — Он поднимает дымящуюся чашку. — Кофе?
— Днем я предпочитаю «Маунтин Дью». — Я смотрю в окно. Снаружи так же серо, как и вчера. — Ведь уже после полудня, да?
— Сейчас восемь утра.
— Тогда зачем ты меня будишь? — не могу сдержать раздражения в голосе.
— Потому что мне так сказали.
— Ты работаешь на Джейка, да?
Он щиплет меня за кончик носа.
— От тебя ничего не ускользнет. А теперь вставай. Серьезно.
Меня захлестывает волна печали.
— Ты отвезешь меня домой?
— Что она все еще делает на диване?
Громоподобный голос Джейка кружит мне голову. Он только что из душа, одет в джинсы и свитер. Он подходит к нам и садится в кресло. Боже, как же классно он выглядит этим утром. Мои бедра покалывает от воспоминаний, каким великолепным он был прошлой ночью.
Бросаю взгляд в сторону окна. На то самое место, где он опустился на колени. Краем глаза замечаю, как его взгляд следует за моим. Я смотрю на него, когда он поворачивается обратно.
Он ухмыляется.
— Чего только не сделаешь по-пьяни.
Ой.
Вероятно, не было бы так больно, если бы не всплывшее воспоминание о том, что еще произошло тем вечером. То, что я попыталась забыть этим утром. На вечеринке между нами что-то вспыхнуло. Он назвал меня самой красивой женщиной в Чикаго. Мы вместе танцевали. Большую часть вечера он держал меня за руку.
Потом мы вернулись домой. И он трахнул меня так, как никто не трахал. Целовал там, где никто не целовал. Говорил такое, отчего я чувствовала, что что-то значу для него. Я не настолько глупа или наивна, чтобы думать, что он безнадежно влюбился в меня, и прошлая ночь стала началом нашего счастливого будущего. Но я ожидала от него большего, чем это — остаться на диване в одиночестве.
Он обращался со мной как с мисс Симс.
Такой я себя и чувствую.
Он надевает ботинки и встает. Возвышаясь надо мной, заставляет меня чувствовать себя маленькой. От пренебрежения в его глазах я чувствую себя ничтожеством. И боль в груди усиливается.
— Сегодня ко мне придет очень важный клиент. Мне нужно, чтобы ты не попадалась ему на глаза. Можешь воспользоваться спальней для гостей. Вздремнуть. Принять душ. Мне все равно. Но ни при каких обстоятельствах не появляйся в моем кабинете. Поняла?
Мне нечего сказать, поэтому я просто киваю.
— Мой помощник занимается организацией твоего отъезда. К тому времени, когда моя встреча закончится, нам дадут об этом знать.
Почему он так себя ведет?
Я никогда не была из тех, кто жалеет себя. Этот раз ничем не отличается. Итак, Джейк Суэггер хочет отправить меня домой. Сегодня. И он задел мои чувства. Уже не в первый раз. И так же, как и в предыдущий раз, я сдерживаю эти чувства. О них я подумаю позже. Или никогда. Прямо сейчас я потрачу то немногое время, что у меня осталось, сосредоточившись на своей мести — единственной вещи, которую я знаю лучше, чем Этого Самого Парня.
— Прекрасно.
Я встаю, прикрывшись пледом. Он соскальзывает и почти обнажает грудь, но я ловлю его как раз вовремя. И не пропускаю вспышку собственнического жара или предупреждение в глазах Джейка, когда он встает перед Кэмом, загораживая меня.
Отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку, и пытаюсь выйти из комнаты. Все не так просто. Моей бедной вагине хорошенько досталось этой ночью. И сейчас я это чувствую. Поэтому, в конечном итоге, мне приходится идти враскорячку, что, как я надеюсь, не слишком очевидно.
Но Кэму насрать на мои чаяния.
— Кому-то ночью засадили...
Сволочь.
Я не собираюсь принимать душ в гостевой спальне. После такого утра я заслуживаю понежиться в горячей, пенной ванне размером с аквариум в хозяйской спальне. Хотя, наверное, мне не стоило включать все эти пузырьки и форсунки. Оказывается, эти хреновинки могут стремительно выйти из-под контроля.
Кстати, когда героини утверждают, что у них «восхитительно болит» после грубого траха с горячим героем, они лгут.
В том, что я чувствую сегодня, нет ничего восхитительного. Это боль. Болит все. Мой долгое время не использовавшийся узкий канал раскурочен. Бедра в синяках. Клитор и соски сверхчувствительны. Конечности болят и затекли. А голова, кажется, вот-вот взорвется. Частично от алкоголя, частично от дерганья за волосы.
Следовало бы надрать задницу Джейку Суэггеру за то, что он не позаботился обо мне, не предложил массаж и не смазал обезболивающим кремом мои женские части тела. Первое, что он должен был сделать сегодня утром, это спросить о моем самочувствии. Затем сказать, что позаботится обо мне сегодня. Вот как поступил бы идеальный Тот Самый Парень.
Но сделал ли это Джейк?
Нет.
Почему?
Потому что он козел.
За отсутствием одежды, проскальзываю в гардеробную Джейка и роюсь в его вещах. Выбираю серую рубашку, которая свисает почти до колен. Закатав рукава, разглядываю себя в зеркале и делаю мысленную пометку украсть ее перед уходом. Если бы я подпоясалась в талии и надела туфли на каблуках, то наряд получился бы очень милым.
— Он бы взбесился, узнав, что ты здесь.
Я встречаюсь в зеркале со смеющимися глазами Кэма и пожимаю плечами.
— Тебе нравится жать на его кнопки, не так ли?
— Докажи мне, что он этого не заслуживает, и я остановлюсь. — Я поворачиваюсь к нему. Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты работаешь.
Он приподнимает плечо.
— Он злится на меня. Поэтому я ушел, прежде чем он сможет ранить мои чувства. — Его улыбка говорит мне, что он ни капельки не беспокоится о своих чувствах.
— Из-за чего он злится на тебя?
— Из-за того, что я сказал, что вы, — он стреляет в меня коварной ухмылкой, — ...трахались.
О.
— Предполагаю, он не распускает язык о своих похождениях?
— Это-то меня и смущает, Пенелопа. Он всегда рассказывает о своих похождениях. И я выражался так много раз. Но впервые это вывело его из себя.