Всё время его подъёма по левую руку его сопровождал резкий обрыв, уходящий вниз к водам озера Первопроходцев. С высоты он впервые сумел разглядеть всё озеро целиком – этот сине-изумрудный овал, укрытый с трёх сторон крутыми скалами. И всё же ему не следовало отвлекаться на красивые виды, ветер никуда не делся, он налетал на него со стороны озера и вжимал в скальную стенку, порой заставляя пережидать особо сильные порывы.
Менее часа ему потребовалось на то, чтобы достичь плато, к удивлению Маркуса ветер здесь немного поутих, да и температура воздуха пошла вверх. Облака до сих пор закрывали солнце, но опять же нигде не наблюдалось грозовых туч. Сидя на плато Длинной горы и переводя дыхание, Маркус рассматривал карту, разложенную на клапане его рюкзака. Сегодняшний день не должен был нести в себе никаких трудностей, переход он запланировал небольшой, после плато его ждал один перевал, после которого он спускался в Можжевеловую долину и до самого вечера шёл по ней.
Сориентировавшись, он убрал карту в карман рубашки и после глотка воды закинул за спину рюкзак. По плато ему предстояло пройти километра полтора, и на протяжении всего этого отрезка вокруг него не наблюдалось абсолютно ничего интересного. Большей частью он шёл по плоским каменным плитам, лишь изредка прибегая к прыжкам через узкие трещины, во все стороны от него тянулось плато, лишь на самой границе видимости пригибаясь к нижележащим долинам.
Южный Кустарниковый перевал, как и его собрат перевал Первопроходцев, имел ориентацию восток-запад. Стоя у южной стенки на края начинавшегося спуска в седловину перевала, Маркус мог наблюдать напротив себя верхушку Кустарниковой горы, впрочем, она никоим образом не входила в его маршрут. Намного интересней было смотреть в сторону от горы, чуть западнее неё виднелся отлогий спуск в долину Рыбной реки, где сквозь листву проступали крыши деревни. То был Кумджунг, и Маркус намеревался добраться до него к вечеру 21 числа.
Сейчас же его ждал спуск в седловину Южного Кустарникового перевала, и ему следовало сосредоточиться на этом. Весь склон представлял собой мелкую сыпуху, так и норовящую вырваться у него из-под ног. Маркус не стал брать с собой треккинговые палки и в данный момент сильно жалел об этом упущении. Дополнительные точки опоры точно не оказались бы лишними. Что ж, с ним был его опыт, к тому же спуск не выглядел слишком уж опасным.
Маркус добрался до седловины за один переход и устроил свой рюкзак возле разбросанных обломков скал, представляющих некое укрытие от пересекающего перевал ветра. Внимание его привлекла металлическая стела, установленная на каменном основании и окружённая ленточками всех цветов. На старом чёрно-белом снимке Маркус разглядел лицо мужчины, примерно такого же возраста, как и он сам. Подпись под фотографией сообщала о том, что альпинист-одиночка погиб на этом перевале почти тридцать лет назад, найдя свой покой под весенней лавиной.
Опасность. Никогда не следовало забывать о ней, не следовало относиться к ней пренебрежительно. Сколько таких мемориальных табличек ему приходилось видеть в иных местах? На перевалах? Возле вершин? И в горных ущельях? Сколько ему ещё предстоит увидеть их, этих предупреждений, окончательных вех, отметивших чей-то путь? В такие моменты его всегда захлёстывала серьёзность, Маркус внимательно присмотрелся к стенкам перевала, размышляя, с какой из них могла прийти та самая весенняя лавина.
Он давно взял привычку путешествовать в одиночестве, и от этого старался более внимательно относиться к тем предупреждениям, что оставляли ему ушедшие.
Перед возобновлением движения Маркус пожевал орехи, ветер гнал его с перевала, и он решил более не задерживаться. Спуск в Можжевеловую долину оказался очень плавным, высота сбрасывалась практически незаметно, а временами проглядывающее солнце превращало переход в приятную прогулку.
Спустя два часа довольно бодрого движения Маркус достиг точки слияния Северной и Южной Можжевеловых рек. В его полном распоряжении оказался небольшой пятачок земли, с двух сторон омываемый быстрыми водами горных рек. Место так и напрашивалось на то, чтобы устроиться на обед.
Ожидая приготовления пищи, Маркус стянул с ног ботинки вместе с носками и в пределах своей обеденной зоны перемещался исключительно босиком. Со всех сторон его окружало такое обилие горных видов, он почти даже пожалел о том, что не имеет при себе фотоаппарата. Впереди, в той стороне, куда он должен пойти, два потока, пенясь и брызгаясь, сливались в одну речку. Позади, в той стороне, откуда он прибыл, на фоне голубеющего неба выступали неровные силуэты горной гряды, где особо выделялись впадины Южного и Северного Кустарниковых перевалов. В данном случае Северный целиком оправдывал своё название, Маркус разглядел обильный снежник, покрывающий его седловину, и более крутые склоны.