Тогда Стасян загодя начал поворачиваться боком и с оглушительным звуком (словно штаны порвались) оповестил о своих намереньях. Человек в чёрном, который уже толкнул Борю, вбок рванул как от выстрела, но лестница оказалась слишком коротка, чтобы четверо разошлись.
Каждый в этот момент привлёк к себе что поближе. Стасян Борю поймал двумя руками. Боря сварочный аппарат подхватил, подброшенный и вновь падающий в руки. А незнакомец в чёрном с баллоном взасос поцеловался на неожиданно узком пространстве. И до того к нему баллон любовью пылкой воспылал, что восемь зубов снежинками белёсыми на лестницу посыпались. А любовник неожиданной атаки рядом на ступеньку лёг и уснул крепким сном. Как и полагается при тесных отношениях, отдал все силы без остатка.
Стасян поставил Борю на лесенку, Боря поставил на лесенку сварочный аппарат, оба посмотрели на баллон, который по паре ступенек погромыхал и сверху на человека в чёрном свалился. Тот как подкошенный впереди ступенек ранее улетел. А как приземлился, так баллон летящий следом и обнял. И глубину их любви мог оценить только рентгенолог. Ну а что не взорвало весь этаж, так за это даже спасибо.
Боря носом шмыгнул и глядя на разбросанные по лестнице контейнеры, хмыкнул:
— Ну и чего теперь делать?
Стасян следом на пакеты словно распотрошённые посмотрел. Пожал плечами. Ну, махнул рукой, ну шмякнулись о стену. Банки, склянки и хлебушек, конечно в дребезги и мелкую крошку, но кое-что уцелело. Если новый пакет обнаружить или хотя бы авоську, то на ужин на троих хватит. А этого, спешащего, звать не будут.
Оба, не сговариваясь, глаза на верхнюю лестничную площадку подняли. А там блондинка стоит в халате. И не мучает её чай старый, не тревожит поясок распущенный. Только зрачки по пять копеек и с тревогой сверху-вниз смотрит. В направлении человека в чёрном, да обеззубленном.
Стасян рассусоливать долго не стал. Баллон подхватил и выше поднялся. Даже сварочный аппарат по пути поднял. Всё-таки прервался, дали отдохнуть, отдышаться.
— Ну ты это… извини, — добавил Боря мужику, что лестнице растянулся и принялся контейнеры и провизию собирать, пока правило пяти минут не закончилось. За пять секунд-то точно поднять не успеет.
В это же время на восьмом этаже на звуки громкие майор с дочкой и вышли.
— Что случилось?! — скорее рявкнул, чем спросил Гусман.
Боря о баллоне вспомнил, содрогнулся. Авария могла приключить! Да не приключилась и хер с ней. Лишь с сочувствием посмотрел на мужика в чёрном и буркнул:
— Пиздюлина приключилась. Как оклемается — сам во всём признается.
Гусман от удивления шею вытянул, видимо на лебедя желая быть похожим. А очки протерев, как в первый раз Глобального увидел.
Обронил задорно:
— Боря, ты что ли? Сантехник! А? Стройбат!
Боря кивнул:
— Всю жизнь — стройбат!
Повеселел майор даже. Но дочка, напротив, расстроилась. Глядя на контейнеры в левой руке и на остатки пакета с едой в правой, руки в боки сложила.
Контейнеры грязные вернуть хочет! А ещё мымру какую-то в ванной поласкает. Вон так и стоит на верхней площадке в халатике, даже не подвяжется как следует. Стерва бесстыжая!
Боря уже толком и не знал, контейнеры ему собирать, еду спасать или объясняться с девушкой поэтичной насчёт погоды, но тут все точки над i расставил старший лейтенант Кишинидзе. Первым придя в себя и надев наручники на оглушенного и ошпаренного чайником, он вышел на площадку с прихваченной на кухне колотушкой, чтобы добить уцелевшего. Так как вторых наручников ему никто в комплекте не выдал.
Но оценив объём физического воздействия на человека в чёрном, Кишинидзе остался доволен. Даже присвистнул, и глядя на Борю, спросил:
— Кто это его так?
Боря, вспомнив, что грусть с ебала Стасяна никуда не делась, а значит, в тюрьме он не выживет, на себя сразу всю вину взял. Всё равно за взломы с проникновением сидеть. Ну а если ещё и тяжкие телесные припишут, то хуже уже не будет, а вот авторитета прибавится. А там кого-нибудь ложкой заточенной пырнёт и ничего, освоится.
«Везде жить можно. Главное, приспособиться», — кивнул внутренний голос.
Но Кишинизде почему-то, арестовывать не стал. Во-первых, наручников не было. Во-вторых, начальнику участка Хромову позвонил. А тот, как про ситуацию услышал, даже Сомова с выходных дёрнуть решил. Нечего там в семейниках перед компом сидеть. Но капитан оказался хитрее и сделал вид, что не слышит звонка.