Лишь краем глаза Глобальный поглядывал на серую тень в снежной пелене. Не особо присматривался, кто там. Зато залипал на телефон Лидин в руке и держал его так же крепко, как уносимый напором член на ветру, что с каждой секундой словно уменьшался на миллиметр.
Не желая потерять мужское достоинство полностью, но написав на сугробе выражение «Любовь это пи…», Боря стряхнул, потряс и заправился. Кровь отхлынула от мочевого пузыря и вернулась в мозг. Тут то и пришло осознание, что гаджет бесполезен без пароля и отпечатка пальца хозяйки.
Нахрена только брал, не зная пароль?
Она позвонить на него тоже не может. Нет дома стационарного.
Западня для двоих!
«Сам себя в ловушку загнал, выходит», — посочувствовал внутренний голос: «Вот что значит, не с той ноги встать… Или ты просто подскочил и помчался галопом?».
Холодный безрадостный мир у подъезда диктовал свои условия сантехнику подмерзающему. А вот в салоне тёплом бобика, рядом с печкой нагретой, двоим лучше округу было видно. Потому капитан Сомов первым ссущего заметил.
— Ага, нарушитель общественного, так сказать. Что ж, можно и по пиздюлятору отвесить. Жалко срать не сел, так бы наверняка уже разогрелись. Заебало на снег смотреть. Жопа затекла.
— Ну а чё? Я сейчас его быстро вразумлю, — пообещал Кишинизде, дубинку из-под сиденья доставая. — Покараем бомжа? Этот вроде без свитера. А то они в них как в бронежилетах. Что пиздишь, что нет. А если в тулупе, катану самурайскую надо брать сразу. Потому что иначе те доспехи не прибить.
И Кишинидзе дверь приоткрыл. Но капитан вдруг за рукав напарника дёрнул. И заявил:
— Тише, Кишка, разошёлся. Убери дубинку. Это же Боря. Штаны с подтяжками в метель абы кто не носит. А ссать и ключом разводным придерживать на морозе вообще только люди особого характера могут. Кремень-человек.
— Какой ещё Боря?
— Сантехник. Последний общественный походу на районе, — добавил капитан. — Пришибёшь — сам чинить толчки в детских садиках и школах будешь.
— И что ему теперь у каждого подъезда свою отметину поставить надо по этому поводу?
Сомов шапку зимнюю поправил. Как знали, выдали форму ещё в октябре, чтобы голову светлую беречь. И заявил:
— Ну насчёт этого не знаю, но уверен, что ночью позвони — приедет… проверено.
— А хули я тогда сам ночью вёдра под кран подставляю? Номер бы дал что ли, — заявил немного обиженно Кишка и трофейной дубинкой лоб потёр. — И зачем ссать на улице, если такой доступ ко всем унитазам района имеет?
Но орудие возмездия всё же оставил в салоне. Всё-таки не положены участковым дубинки. Их оружие — ручка.
— Не знаю, — честно ответил участковый и добавил, угорая в голос. — Может уличная протечка?
Старший лейтенант Кишинидзе шутку коллеги не оценил, но кисло улыбнулся. Почему майор Хромов этому долбаёбу повышение дал, а не ему? Недоразумение! Ясно же, кто больше достоин. А начальство всё — не право по умолчанию. Про выслугу лет какую-то наплёл и зама себе нашёл подлый Андрей Валентинович. А теперь сидит в тёплом участке на телефоне, и в ус не дует. А им по району всему приходится бомжей обмороженных собирать и на вызовы кататься. Хобби на весь день.
Старлей Кишинидзе, однако, первым оценил внешний вид сантехника, из-за которого в участке номер семь уже месяц как новая жизнь шла. Хромов заменил прошлого майора. А долечился ли тот или сразу списали из госпиталя — дело десятое. Всем он стал до звезды ещё на следующее утро после выхода на пенсию. Только звёзд новых ему уже не видать.
— Борис, ты чего сам не свой? — хмыкнул Кишинизде, вылезая из салона тёплого под ветер. Добавил, снег с губ сплёвывая. — Руку жать не буду.
Боря лоб разводным ключом почесал, телефон в карман сунул, заправился и удивился даже:
— Мужики! Как же я рад вас видеть. Какими судьбами?
— На вызов приехали, — ответил Кишкинизде, на капитана поглядывая.
Сомов припарковал автомобиль прямо у мусорного контейнера. Всё равно мусороуборочная машина ещё пару суток как не приедет. Да и контейнер дворник убрал на ночь в дом, а с утра ещё не появлялся. Свой двор в приоритете.
— Вопросы локального характера решать будем, — и тем заявлением Сомов без всякого сомнения по бумажке набрал номер квартиры вредной старухи.
Ответа, как водится, не дождался.
— Протролила что ли, перечница старая? — пробурчал капитан. — Заебала. Вот нахрена дурку прикрыли? Сидели себе все кучно по палатам. Нет, блядь, расселили под поручение. А где те поручители? Раз в неделю если заглянут — ещё хорошо. А остальные шесть дней в неделю — у полиции на контроле.