— Хорошо, давайте паспорт, — продолжила девушка красивая, да ставшая вдруг такой недоступной, что зубы невольно стиснулись, а губы сжались.
И тут Олаф взвыл. Паспорт то со всеми документами на квартире остался! Зачем его с собой на работу таскать?
Он даже по карманам зашарил с тревогой, но рука на ключ наткнулась. Иисусе! Домой он всё-таки попадёт. А потом всё-всё исправит.
— Маша, да обменяй ты ему один евро без паспорта, — прошептала старшая сотрудница младшей, показавшись рядом. — У человека похоже трубы горят. Ты посмотри на него. Трясёт всего.
— Как скажете, Лариса Сергеевна, — усмехнулась сотрудница, взяла одну монетку, отчитала монеток взамен и тут же побежала руки мыть с мылом.
Олаф с обречённой тоской сгрёб в руку мелочь и снова поплёлся на остановку. Зачем на квартиру? Ясно же, что дворника никто не найдёт. Или скажет — не видел, не брал. Да и дворник ли взял? Или просто в снегу валяется?
Вспомнив, что по теории вероятности есть пару процентов, где он может найти свой кошелёк целым и невредимым, Олаф даже от остановки обратно на детскую площадку пошёл. И начал в снегу рыться. Но его снова быстро дворник окликнул. Но на этот раз даже сфотографировал сразу.
— Опять ты?! Я тебя предупреждал, чтобы по моему двору не шлялся! Надумали тоже, срать в детской беседке!
— Я… я…
— Хана тебе, мужик, вали, пока полицию не позвал.
— Верните мне мой кошелёк! —
— Откуда у бомжа кошелёк? Удумал тоже, — ответил дворник и действительно за телефон взялся. — Сейчас участковому фотку твою скину и быстро в ориентировку попадёшь.
Олаф как стоял, так и побежал к остановке. За решётку ещё не хватало попасть. Тогда с работы быстро уволят. И обратно, домой отошлют. В стране уже, конечно, появились магазины, где за рубли всё покупают только, но самих то рублей при таком раскладе не много привезёт.
И немец с самым скверным настроением на остановке остановился нового автобуса ждать. Автобуса не было, почему-то. Только микроавтобусы. А туда людей набивалось столько, словно фокусник дурил его. Как при четырнадцати посадочных местах в Газель тридцать-сорок человек набивается в зимней одежде он слабо себе представлял. Но когда сам решился попробовать, пропустив три маршрутки к ряду, локтем в глаз получил и сошёл сразу же.
Под вторым глазом фингал синевой расплылся. Благо снега вокруг много — бери, да прикладывай.
Боль физическую и печаль на душе ощущая внетелесную разом, Олаф даже Боре решил позвонить. Этот чёртов русский приедет и всё решит. Как тогда, когда в коллектор распределительный залез в детском садике за ребёнком. Или когда без сомнения руку без перчаток в школе в унитаз сунул и горсть прокладок вытащил использованных, не поморщившись. Человек-кремень.
— Долбанный сибиряк. Ничем таких не пронять. Панду придушат и не поморщатся, — пробурчал Олаф, присел на лавочку в снегу, и телефон достал.
А на том трещина на экране.
— Швайне-е-е-е! — в сердцах закричал Олаф, ведь за айфон последней модели ещё два года кредит платить. Лучше бы автомобиль починил и ездил на работу как человек. В командировку бы не пришлось напрашиваться, коллег подсиживая.
— Не надо так орать! — заявила женщина с тяжёлой сумкой и этой самой сумкой так решительно замахнулась на него, что Олаф вновь побежал.
На этот раз вдоль дороги. Дыхалки метров на сорок хватило. После чего ноги стали неподъёмные. Он прошёл ещё метров десять и свалился.
— Иисусе, да у них даже женщины щей нальют, и по ним же набьют, — вдруг понял Олаф, постигнув какой-то новый уровень владения языка и снова решительно за телефон взялся.
Звонил уже лёжа. Да сплошь длинные губки. Словно Боря нарочно его игнорировал.
— Бессердечный ублюдок! — кричал Олаф и бил руками по снегу, разбрасывал его во все стороны и снова кричал. — Проклятый эгоист! У-у-у, попадись ты мне! Я на тебя на самого валенки одену.
— Обую, — раздалось рядом.
Олаф приподнялся из снега, а на тропе снежной парень в очках стоит с сумкой через плечо. Очки протерев, он добавил:
— Правильно говорить — обую.
— Я тебя сейчас в презерватив обую! — заявил ему Олаф в крайнем приступе гнева, не разглядев угрозу в щуплом теле и людей с сумками и большими кулаками поблизости.
— Правильно говорить — одену, — немного смутившись, добавил щуплый парень в спортивной шапке. — А если нужно надеть, то…
— Пошёл нахуй-у-уй! — закричал Олаф и за парнем по снегу рванул.
Но тот как грациозная лань убегал быстро и даже оглядываться успевал, пока Олаф в сапогах падал в снег, поднимался и пытался кидаться в него снежками. А когда совсем отстал, парень телефон из сумки достал и набрал короткий номер.