— Я-то готов, а где вас потом хоронить, я хз, — ответил водитель микроавтобуса, стоимость которого ничуть не уступала цене отличного элитного внедорожника.
В качестве подтверждений своих слов, он тут же выбил «двойку», добавив левую грудь снеговику.
— Да это уже почти снеговиня, — заметил Бита.
— Не снеговиня, а снежная баба, баклан, — поправил Лапоть. — Давай вторую залепи!
Шац попробовал, но промазал. Затем угодил в ноги. Затем повторил в ноги и, наконец, закончил в голову.
— Семёра! — повторил Боря.
Бита с Шацем с искрами в глазах посмотрели друг на друга. Одно слово — и в драку превратится, вспыхнут пламенем!
— Князь, ты готов?
— Готов, — ответил конкурент Щаца и тут же «в молоко» угодил.
— Пролетел, как мимо биткойна в «десятых», — прокомментировал Шац, смакуя слова. — Или помнишь, как ты в молокозавод вложился?
— Чё сказал? — заступился за коллегу Бита. — там хотя бы молоко шестипроцентное было, а не полуторка!
— Чё слышал, — ответил уже Лапоть. — Ты либо стреляй, либо сдавайся. А срали мы с твоего молока дальше, чем видели.
— Ха… сдаваться. — добавил Князь и вновь промазал. — Я перед дифтерией и палочкой Коха не сдался и санэпидемнадзором тем более.
Третий залп — мимо. Четвёртый — тут Боря задумался. Чиркнул по боку снеговика. Но настолько мало, что хрен его знает, считать или нет. Засчитаешь — осудят. Но не засчитать тоже нельзя — пизды можно получить.
— Чиркнул по бочине, одно очко! — решил Боря.
— Слыхал, Князь? У тебя пока ещё одно очко… Но это ненадолго, — добавил Лапоть и заржал в голос.
Тут уж Князь не выдержал и бросился на него с кулаками. Рухнули в снег, покатились, углубились, а там и застряли, мутузя друг друга. Да из-за большого количество одежды, состоящей из свитеров, шарфов и кофт, без особого толка.
— Так, стопэ, — подбежал Боря указал на одного и другого. — У Князя очко снимаю. А тебе, Лапоть, даже выступать не придётся. Дисквалифицированы. Оба!
Дерущиеся поднялись. Забурчали, принялись отряхиваться, качать права, а Глобальный с обе руки поднял и заявил:
— Короче, счёт семь-семь. Боевая ничья.
— В смысле ничья? — возмутился Бита. — Нам нельзя «ничью». Нам надо хоть чью-нибудь, а то опять подерёмся.
— Ну так кидать лучше надо было, — ответил судья. — А пока, мужики, нет среди вам явных лидеров. В связи с чем предлагаю пожать друг друга руки и забыть как страшный сон про претензии. А кто против, пусть раздевается и в снег ныряет… пока не согласится.
С тем заявлением Боря снежок не использованный подхватил и метким ударом ещё один глаз на лбу мишени сделал. Затем ещё один поднял и тут же вторую грудь долепил. А чтобы совсем вопрос снять, следом причиндал снеговику налепил. Прямо между «ног» и «туловища». Стоит ли говорить, что следом яйца у члена появились?
Итого — девять очков. А то и больше. Тут уж как смежные зоны считать. А так, куда целился, туда и попал.
«Вот что значит, тренировка в дартс гаражная. Не прошли даром уроки», — заметил внутренний голос.
Четверо переглянулись, затем молча зааплодировали.
— Бля, ну базара нет. Мир и расход. Судья победил, — подтвердил Князь, первым руку примирения протянув. — Шац, ты мощного пацана привёл… Слышь, братан, может к нам пойдёшь?
— Не могу, — усмехнулся Боря и добавил. — Побаловались и хватит… работать надо. У кого-то сейчас хаты кипятком заливает, а других краны капающие бесят. А ко мне обращайтесь, когда исчерпаны все возможности для решения проблемы. Добро?
— Дело говоришь, — ответил Шац и предложил. — Выбирай приз.
— Да какой ещё приз? — отмахнулся Боря и тут же о проблеме вспомнил. — Мужики, до гаража подбросьте, а? На том и сочтёмся.
Глава 17 — Ближе к обеду
«Подбросить к гаражу» — означало высадить примерно около автобусной остановки в глубине хорошо знакомого района. То есть на пригорке в метрах семистах от гаража, если по прямой. А если по дороге петляющей, то целый километр от гаража наберётся. И всё по снегу, что как минимум по колено. Это только в колее. Шаг в сторону — по пояс окунёшься. А то и по грудь. Намело временами немало. Когда теперь разгребут?
Облака ушли, солнце трудится во всю, временами капель с крыш прогретых бежит, стучит, брынчит, отмотать все назад торопится. Верхний снег коркой покрылся. Но лишь на палец.
Проехать дальше нельзя и на внедорожнике. Дороги до ниже расположенных от остановки гаражей замело так, что иначе как на танке не проедешь.
— Боря, братан, не совался бы ты туда без лыж, — на прощание обронил Шац. — Я бы подвёз, сам понимаешь, но даже в такси Равшану вездеходы не завели. А снегоболотоходы все на полгода вперёд выкупили с такой погодой. Сам понимаешь.