Боря вышел из терминала внутренних сообщений и чуть приобнял брата за плечи.
— Ром… давай в машине поговорим, а? Оставь её.
Рыжий вместо ответа молча развернул паспорт. А в нём бумажка. Едва ветер не выхватил.
— Что там? — не стал вглядываться в содержимое Боря в темноте.
— Как что? Повестка, — ответил довольно спокойно брат. — Мне восемнадцать. Пора служить. Вручили, как только прилетел
— Бля… Не, дело хорошее, да и на границу тебя не пошлют. Во внутрянке в сапогах побегаешь, но… не вовремя как-то.
А брат стоял и молча смотрел в спину девушке. И тут Боря всё понял.
— Как понимаю, уклоняться не будешь. Но… за Свету переживаешь?
— Братан, я люблю её.
— Но ты же понял, что это… мой ребёнок?
— Какая мне разница? — и тут Рома повернулся. — Братан, ты только годик за ней присмотри. А? А как вернусь, на себя ребёнка перепишу. Да и вообще поженимся прямо сейчас. Я только догоню её.
Боря посерел лицом. Чувств к Свете не осталось. Но суда по поведению, и она не то, чтобы любила брата.
В раздумьях, он завёл автомобиль и подъехал к обоим.
— Так, садитесь. Разберёмся в тепле.
— А что тут разбираться? — первой обронила Света, но чемодан отдала, чтобы мужчины подняли и в багажник положили. Уже сидя на заднем сиденье продолжила. — Аборт сделаю и буду жить как человек.
— Какой нахер аборт? — прикинул Боря. — У тебя какой месяц?
— Четвёртый.
Боря резко замолчал.
«На грани, конечно, но в это время вы уже скорее расстались, чем были вместе», — добавил за него внутренний голос: «Может это и не твой ребёнок вовсе?».
Сомнения зародились в душе Глобального. Но Роман Петрович Новокуров уже подхватил импульс и добавил горячо:
— Правильно брат говорит! Поздно уже аборт делать. Ты же человека вырезать уже будешь!
— Заткнитесь. Оба. Моё право. Сама и разберусь! — снова почти по слогам добавила девушка.
Боря её не узнавал. От лёгкой летней девушки осталась одна оболочка. Конечно понятно, что гормоны мучать могут, но и жизнь в Европе похоже, не сахар.
Другое дело, что зачем им это всё выслушивать, если от Ганса нагуляла? Но ведь есть вариант, где и на прощание так полюбились, что капнул как следует.
Тогда противоречие в душе Бори усилилось. Брата понять можно, влюбился, переживает. А вот самому хрен знает, что делать. Если его ребёнок, то терпеть, конечно. Мужиком проявить. И тема вся с Кирой, Князем и Зиной по боку пройдёт. От лукавого это всё. А если не его, то на ближайшей остановке можно высадить, поймать такси и забыть навсегда. Но, чёрт побери, брат просил о ней позаботиться.
«Жопа!» — резюмировал внутренний голос.
— Так… ребята, — начал было Боря. — Ночь уже. Клюю носом. Давайте утром всё обсудим. Куда вас… вместе там или по отдельности.
Рома с переднего сиденья повернулся и посмотрел на Светлану. Та покачала головой.
— Только не говори, что тебе негде жить, — сказал он. — на что ты вообще рассчитывала, возвращаясь?
— Я не собиралась возвращаться! — постепенно переходила на ультразвук девушка на нервах, но тут же сама сбавила ход. — Но там ещё хуже. Вот и получается, что выбирала из двух зол меньшее.
— А я, значит, меньшее зло?
— Ты… — она вдруг заплакала, не зная решения. — Ты хороший, Ром. Заботишься, нежный. Секс классный, все дела. Прости, что использовала тебя как трамплин. Но… я хрен знает, что теперь. Думала поживу с тобой месяц-другой. Ну или пока не рожу и не сдам в детский дом ребёнка. Я ведь сама детдомовская. Только в отличие от ленивых разпиздяев вокруг меня, что сами себе шнурки без подсказки завязать не могли, я в семье начинала. А как загремела в казённый дом, училась до беспамятства. Вот и знание английского с немецким. Меня поражали немецкие фильмы. Я туда всю жизнь стремилась. А когда списалась с немцем в социальных сетях и всё закрутилось летом… рванула. Понимаете? Это такая возможность была!
Боря усмехнулся. Он тоже любил немецкие фильмы. Но немного другие. Там, где даже если друг друга обманывают, то в конце сцены обязательно мирятся под пару-тройку оргазмов.
«Девушку понять можно. Каждый ищет где лучше», — добавил внутренний голос, как сторонний собеседник, но сам первым и признался: «не понятно только то, что с этим делать теперь».
— Так, давай у меня переночуем хотя бы, — устало обронил Рома. — А там видно будет что, как… мне вообще завтра в военкомат.
Боря некстати подумал, что теперь на районе в управляйке вообще ни одного сантехника не останется. Он уволился, немчика зима русская сломала, а теперь и Рома мобилизуется. Одни аварийные службы с соседнего района работать будут. Пару месяцев может в таком режиме и протянут, зиму даже. А по весне весь район поймёт, что чиновники и прокуратура вокруг бесполезны, когда реального сантехника нет.