— Вот уж нет, — обронил Боря зеркалу заднего виденья, сонно зевая за рулём внедорожника.
В тепле быстро усыпляло. Хоть со стеклом опущенным катайся. Но прошлый опыт подсказывал, что не стоит этого делать. Голова дороже.
— Лучше у Степаныча переночую. Заодно и поговорим! — бодрил сам себя Боря.
Звонить наставнику в час ночной он не стал. Ключ есть. Зачем будить человека?
Спокойно припарковавшись в полупустом дворе, Боря «расколдовал» домофон одним прикосновением магнитного ключа. Как волшебная палочка коснулась. Затем поднялся на этаж и принялся вставлять ключ в замочную скважину уже квартиры, но никак не мог попасть в темноте. Лампочка в коридоре перегорела, а менять без его надзора за домом не спешили.
Не то, чтобы это была старая советская лампочка Ильича. Детектор целый, заточенный на движение! Но в этом и заключалась трудность. Лампы на него редкие, в магазинах не продаются. Пока электрик не придёт поменять — жди, или развивай ночное зрение.
Когда Боря наконец справился с замком, в коридоре квартиры резко загорелся свет. Степаныч стоял с битой наперевес. И её кончик упёрся Боре в лоб.
— Кто здесь? — заявил боевитый дед, не решаясь сразу бить по голове.
Вдруг люди в форме? Потом бед не оберёшься.
Боря почесал битой холодный лоб и опустил снаряд.
— Степаныч, не переживай. Это я.
— Боря? Чего в ночи колобродишь?
— Да вот, решил заскочить. Но не хотелось тебя будить, — ответил Боря, разуваясь и проходя на кухню следом за дедом. — Можно у тебя переночевать?
— Оставайся, Борь. Чего спрашиваешь? — буркнул сонный дед, готовый отдать последнюю рубаху родственной душе.
В свете потолочной люстры Глобальный заметил, как сильно сдал бывший наставник за последние пару месяцев. Во-первых, поднабрал лишнего по телу. Лицо оплыло как при водянке. Но почки с печенью вроде рабочие и должны были выводить лишнюю жидкость и чистить кровь. То сказывался малоподвижный образ жизни. Сантехник на пенсии всё меньше следил за собой, всё реже бывал на улице.
Во-вторых, седины приумножилась. Василий Степаныч отныне презирал бритву. Белые волосы поселилась везде от макушки до кончика бороды. Новинкой были и усы на лице. Пока не густые, но есть куда стремится.
В-третьих, Степаныч встретил в одних трусах. Что для ночи — норма. Но Боря подозревал, что и днём гардероб не сильно меняется. Косвенно то подтверждали и улики на кухне: раковина полна грязной посуды, мусорное ведро переполнено, рядом стоят ещё завязанные пакеты. А на батарее чего только не висит от носков до тряпок. Когда последний раз мыли полы? Больной вопрос.
Боря вздохнул, понимая, что наставник медленно, но верно сдаёт без определённой цели в жизни. Телевизор стал лучшим другом, а других и не надо.
Степаныч чутко следил за обстановкой в мире и всерьёз полагал, что может заменить любого эксперта на телевизионном шоу при удобном случае. А как новости смотрел, так после пил крепкий чай, и ничего не ел. Аппетит отрубало нет. Потому продукты хоть и приобретались, но по большей части летели в мусорку.
И без того изношенное сердце наставника терзали известия о болезнях русского мира. Он переживал до воспаления язвы о наших. Он вместе с говорящими головами ругал чужих.
Это никогда ни на что не влияло, но для самого Степаныча было важно ощущать себя частью чего-то большего. Того большого светлого мира, что обязательно придёт вместе с победой над коллективным врагом. И чтобы не расстраивать его ещё больше, Боря не цитировал ему слов современных песен. В них у артистов, транслирующихся на частотах русского мира, то «мир был перечёркнут буквой зет», то «орки мочили корки». А иной раз, выступая на всё тех же открытых площадках, иные слащавые рокеры, реперы и представители попсы признавались себе и миру, что лучше куколдов, чем они для космополитизма уже не будет.
Русский мир почему-то сосуществовал с этим миром внутренних диверсантов. И смотрел на отдельных его представителей как на детей, что телом выросли, а головой не стали. Ведь если начать думать тем, чем поёшь, то наткнёшься на противоречия. А видимо для того, чтобы их избежать, подобные представители русского мира на всякий случай пели о нём за границей.
Пока наставник поставил чайник, Боря выслушал многое о геополитической ситуации в мире. Но конкретных советов что с этим делать не давал. Просто попутно перемыл всю посуду и составил мусор у порога. Утром вынесет. А вот на мытьё полов сил уже не хватило. День был богат на события. Он по сути был отцом по эффекту Шрёдингера. Папа и не папа одновременно. Но с этим вопросом сталкивался не только он. Роману наверняка было гораздо хуже. Ведь он просто любил Светлану, не смотря на её предысторию.