Вика хмыкнула, сложила руки на груди.
— Раз так, сами его и несите.
Глобальный брать за вторую руку нового приятеля не стал. Просто сразу подхватил подвыпившего подмышки, приподнял, а затем помогая себе коленом, взял товарища на руки и понёс в коридор.
Весил тот всего ничего по сравнению с чугунной батареей на двенадцать секций. И пока одни говорят, что «сам погибай, но товарища выручай», Боря точно знал, что правильно говорить: «сам побеждай, и собрата выручай!»
— Куда его? — только и спросил сантехник.
— Ты один дотащишь? — всё же беспокоилась Лариса, не отступая ни на шаг. Даже пыталась придержать, но всё же не прикасалась ни к одному, ни к другому, чтобы не мешать.
Помогать мужчине, когда не просит — себе дороже.
— Конечно, — ответил Боря и пошёл вверх по лестнице со сползающей с рук ношей, на ходу добавляя. — Ему было сложнее…
Пока Володя превращался в желе и пытался слинять с рук, как будто вообще без костей или даже эволюционировать в кота-жидкость, берет сидел на нём как будто приклеенный. Как бы не дёргалась голова, ни на сантиметр не сполз.
«Вот это настрой!» — восхитился внутренний голос.
Периодически перехватывая тело товарища поудобнее, и вновь помогая себе коленом, Боря даже решил было, что десантникам прибивают на голову клёпки. За неё и пристегивается. Но додумать и тем более проверить не дали. Лариса вдруг зашла в комнату и включила свет, скоординировав направление:
— Сюда.
Паркет сменился кавролином. Коридор резко обозначил переход в спальную хозяев. Глобальный едва рот не открыл, когда увидел огромного размера кровать, явно спроектированного по спецзаказу. Если во всём мире самые большие кровати называли «кинг сайз», (и в одной Великобритании это был «президентский размер», чтобы не обижать королеву с королём), то конкретно это лежбище он мог бы назвать «трахадромом Кинг-конга!». Так как размер кровати был примерно два с половиной на два с половиной.
Уложив Владимира с края, Боря отступил на шаг. Лариса тут же укрыла Богатырёва огромным одеялом, на наволочке которого можно было при желании спрыгивать с парашюта.
Вика прошмыгнула в комнату следом. Легла рядом, не разуваясь. Затем уткнулась носом в плечо Володи и больше ничего не говорила. И так всё ясно.
Оба переглянулись и пошли на выход. Только закрыв дверь, Лариса добавила шёпотом:
— Им надо побыть вдвоём.
Боря не спорил. Но не прочь был спуститься в столовую и доесть говядину в соусе. Немного места осталось. Он даже направился на кухню, чтобы возобновить трапезу, но тут Лариса взяла за руку и повела в гостевую комнату.
«Что-то сейчас будет!» — разволновался внутренний голос: «К гадалке не ходи!»
Сердце снова застучало быстрее, но Лариса лишь включила свет в гостевой комнате и присела на край кровати. А затем сложив лицо в ладони, сказала через пальцы:
— Я не трахалась целый год.
— Эм… — выдал сантехник.
Может, случайно сказала?
— Нет, ты выслушай сначала, — добавила хозяйка, подняв голову к нему. — Последний раз было ещё на январских праздниках. Прошлогодних. А затем я честно ждала всё это время, да и желания не было. Но сегодня, когда мы ехали на автовокзал, тело вдруг пробудилось и начало истекать соками. Я поняла, что ХОЧУ! Понимаешь?
Боря кивнул. Боря понимал.
— Но, когда я увидела в каком он состоянии, всё поникло, — призналась Лариса. — Как отрезало. Во мне скорее взыграли материнские чувства. «Накормить», «отмыть», «спать уложить». Я прекрасно понимаю, что ещё несколько месяцев ничего не будет. Секс просто добьёт его истощённое тело, как едва сейчас не добили пару глотков коньяка. Понимаешь?
Она вперилась взглядом. И несмотря на то, что все брови выщипаны и снова нарисованы как лазером, а губы размечены по контуру татуажем, остальная поверхность лица — приятная. Ничего не весит, не морщинится.
«Разглажено и растянуто, где-то даже надуто», — отметил внутренний голос: «Но без пошлости раздутых губ. Похоже, Лариса Борисовна точно знает меру и как подавать иски на недобросовестных бьюти-мастеров, если доверяла себя им в руки… Но, по-моему, она пытается нам что-то сказать».
Глобальный присел рядом, снова кивнул. Такой бы женщине, конечно, колечко. А то пальцы мёрзнут. Но на колено перед ней встанет не он. У москвичей свои проблемы, у него в глубинке, свои. А если сделать ход конём и всё это перемешать, то придётся многое бросить на Малой родине. А многие этого не простят.