— Хо бы ховолил, — ответил Боря и поморщился.
Даже слезинка потекла ненароком, как от возможного вида счета за стоматологические услуги, если ещё и зуб-другой враги выбили.
Отсюда не видно. А язык впервые не дотягивает.
— Боря, не бухай с утра-то! — даже возмутился Новокуров. — Ты что, брат? Это лёгкий путь. Следом захочется пройти супермарио. А никто этого не оценит! Я никак до финального флажка не могу там допрыгнуть.
Вместо объяснений Глобальный просто отключил связь, так как снова больно кольнуло. На понимание всех сирых и убогих в это новое ранее утро прекрасного дня в столице его пока не хватало. К тому же в Москве пока была скорее поздняя ночь. Но в Сибири об этом не знали.
И следом позвонил Василий Степанович:
— Боря, привет, дорогой. Как жив-здоров? — зазвучала более разумная речь.
— Аха, — ответил потерпевший.
Так как пришлось вновь потерпеть и подвигать ртом.
— Спишь, что ли?
— Не-а, — ответил Боря, так как вообще не планировал спать.
Тем более, неожиданно спать. Тем более, с челюстью набок!
С другой стороны, он был в кабинете. А это означало, что там, «дома», всё закончилось более-менее хорошо.
«А конкретика может и подождать», — уточнил внутренний голос.
— А, ещё не проснулся? — сделал ещё одну попытку Степаныч, сёрбая чаем.
Наставник от сантехнических наук завтракал. Не первый день живёт у женщины, но многолетнюю привычку издавать звуки хотя бы ради себя, чтобы убить тишину в квартире, так просто за шиворот не заткнуть.
— Йицо сомали, — вновь попытался объяснит ситуацию Боря, о чём тут же пожалел.
— Яйцо сломали? — удивился Степаныч. — Так ты теперь инвалид? Или стальное по медполису поставят? Тогда два надо ставить! А звенеть не будет? В бане, опять же, неудобно. Нет, ты не подумай, я тебя мудозвоном звать не буду. Просто самому обидно даже. Нихуя себе жертва!
Не слушая отдельных звуков в ответ, наставник по сантехническому делу продолжал сокрушаться. Но спустя пару-тройку сочувствующих фраз, тут же открыл ещё один секрет.
— А ты знал, что Обама — гей, а жена у него трансвестит? Майкл зовут.
— Сепаныш! — поморщился Боря, не готовый к новым теориям заговоров.
— А дети то ли приёмные, то ли выдают им их на фотосессию, а потом обратно в инкубатор складывают, — продолжил делиться мудростью наставник. — Ну или ставят. Я думаю, что они там все роботы давно. Потому что люди такое блядство в семье терпеть не будут. А с тех пор, как им всем терминатора через прививку под кожу загнали, все под одной программой ходят. А Бил Гейтс с джойстиком сидит и управляет себе! А что дальше? Косоглазые начнут водить самосвалы? Или правильно говорить «люди с ограниченными возможностями пройтись по прямой?». Я уже запутался с этой толерантностью, честное слово. Мир давно и целенаправленно даёт ёбу!
— Сепаныч, не сехах, — моргнул Боря и отключил связь.
Слушать об иллюминатах, масонах и Нибиру он мог только раз в месяц. Ещё от бани в декабре не отошёл, после которой Степаныч и заселился к Зое на дом.
«Вот ей пусть о гильдии каменщиков и рассказывает, мировые заговоры раскрывает или графику рисует на салфетке на тему — почему масло подорожало?» — добавил внутренний голос.
Только Глобальный связь отключил, как следом Наташка позвонила.
— Боря, ты что, на бутылку присел? — с места в карьер наехала рыжая краса, так как рыжий сын и так порядочно на мозги её присел за последние недели. Беременность ещё гормонов добавляла.
Вся надежда вроде на Борю была, и тот подводит!
— Нихуда йа не сазился, — возмутился Глобальный, но не стал ничего добавлять, так как фразы «лицо сломали» и «ебало болит» люди просто не воспринимали, а на более подробный рассказ его пока не хватало.
— А ты уверен, что нам вообще стоит ребёнка заводить при таком раскладе⁈ — тут же начала жестить Наташка, которая с трудом себя видела в декрете, ухаживающей сразу за тремя детьми.
Рыжим, пьяным и основным.
— Йа захят! — даже возмутился в ответ Боря и снова отключил связь.
Тут же стало страшно. Задумался.
«А что, если психанёт и пойдёт аборт делать?» — тут же подложил дровишек на костёр паники внутренний голос: «Нет уж, успокой!»
И Боря принялся писать сообщение, затем сфотографировал себя, прикрепил доказательство. Вот он — пруф. Если кончилось доверие или даже истончилось, поверит.
Отправил с ходу. А затем понял, что отправил бате… Поторопился.
Пётр Глобальный в ответ звонить не стал. Но тут же написал: