Вернулся уже с тремя банками разогретого кофе и печеньками в упаковке.
Стасян посмотрел на упаковки с хорошо различимой тоской в глазах.
– Да у нас сухпаи больше! – тут же возмутился крановщик. – Как мне с этого две тысячи калорий в день набрать? Я же растущий организм. Ну или это… восстанавливающийся!
– Потерпишь, – заявил на это дело Шац, не желая отравлений в дороге. – Тут осталось-то доехать километров тридцать. В магазин заскочим по пути. Или на рынок за мясом в городе заедем, чтобы наверняка. – и Лопырёв задумался. – Да, так даже лучше будет. Шашлыков сделаем. Салатов возьмём. Продуктов накупим. Потом наготовим от души и посидим уже как следует! Да, Боря? Кухня-то ещё живая? Баня стоит?
– А что ей будет? – хмыкнул сантехник.
За пару месяцев дым-то из дома должен был выветриться. А баню ту кто вообще трогал? Все дела Леси мимо сантехника прошли. Сам только плавильню сделал в гараже, приспособив старую печь с трубой для обогрева помещения под новые нужды. Автомобиля всё равно нет, просторно.
– Не, я без борща долго не протяну, – ответил Стасян и лично пошёл делать заказ к отборной работнице общепита.
В глазах голодного и страждущего – огонь. А лицо полно уверенности, что даже без денег расплатится.
– Ну чисто козёл на водопой побежал, – ответил это дело Шац и к Боре повернулся, кофе банку открывая. – Братан, ты же за моим домом, считай несколько месяцев смотрел. Если не квартал. Как я тебя отблагодарить могу? Надо чего? Ты только скажи.
Боря припомнил, как с Лаптем на пару дом от Князева отстояли, хмыкнул. Тут вроде одним «спасибо» не отделаешься. Да и к собаке постоянно мотался, еду брал, к ветеринару возил, то да сё. На одном бензине зарплату спалил.
– Ну… – протянул Боря, но следом деньги под плинтусами вспомнил и перекрыло всё с лихвой. А как инвестиции от Уруса в памяти всплыли, совсем стыдно стало.
«И вообще для чего ещё нужны друзья?» – тут же дожал внутренний голос.
– Ну чё там, Князь не доставал? – продолжила Шац. – А то давай заскочим к нему, побормочем. Пусть за все предъявы и объяснится.
– Слушай, так он же… того, – напомнил Боря, приглядываясь к собеседнику.
Может, шутит?
– Чего, «того»? – не понял Матвей Алексеевич, причём не понял всем своим видом.
– Ну… убит. Взрыв. Бомба, – с ходу перечислил сантехник.
– Да? – приподнял бровь Шац в удивлении, которое невозможно отыграть. – Хотя, давно пора было его в расход пустить. – добавил Шац и даже повеселел. – Ну тогда давай Бите ебало набьём, как правопреемнику! Они же мои офисы отжали и всё такое прочее по городу, судя по отчётности. Так что лица там нету, морды одни. И все будут биты.
Тут Боря и понял, что что-то не то. Он ведь уже говорил Шацу, что Князя взорвали.
«Такое невозможно забыть. Это не имя и не дата, это событие, за которым стоит человек, которого он хорошо знал», – прикинул внутренний голос.
– Шац, – попытался выйти на разговор Глобальный, но тут за стенкой послышался протяжный женский стон.
– Тихо! Что там?
Оба прислушались. Следом начал повторятся ритмичный замкнутый звук, словно один человек подталкивал другого в стену. А на тахте тесной или диване, отсюда не видно.
– О, да-а-а! Давай! – сладко кричала женщина, требуя то ли напора и продолжения, то ли дани, уже и не разобраться.
Но судя по тому, что от Стасяна не доносилось и писка, человек сосредоточился.
– Нихера себе он борщ отрабатывает, – улыбнулся Лопырёв.
– Во даёт, – добавил и Боря.
– Я же обещал ему проститутку снять под запрос, как приедем, – сокрушался Шац. – А он что? Не дождался. Ты только посмотри на него!
– Да уж, поторопился.
– Глубже! – донеслось вдруг хорошо различимое из-за стены.
– Ай-ай-ай! – зацокал Лопырёв. – Ну так-то зачем? Ещё бы плечевую нашёл.
– Кого? – не понял Боря.
– Плечевую даму с низкой социальной ответственностью, – объяснил Шац. – Сейчас таких уже нет, считай. Да и на дорогах особо никого не снимешь. Все поближе к комфорту перебрались. Пережиток прошлого, когда дальнобойщики груз от точки к точке автопоездом возили. «Плечом» называлось. Туда-сюда мотаешься, а женщина «за плечом» – с тобой. От одного из этих вариантов и получилось, что «плечевая проститутка».
Оба затихли, прихлёбывая кофе из банки и продолжая слушать долбёжку в стену. С потолка аж пыль посыпалась. Не желая смотреть на неё и слушать всякое, приятели собрались на улицу, чтобы не мешать процессу друга.
– Так, пойдём-как прогуляемся.