Он скорее отпилил бы себе ногу, чем пришёл к Валетовым без сладкого детям. И пока следом бросилась обниматься Майя, едва успел снять куртку, как тут же извлёк из рукава следующую шоколадку, с орешками. И протянул и средней сестре:
– Мама-миа! Ты такая лучезарная сегодня. Что это у тебя? Веснушки? Вот бы мне такие! – и он легонько коснулся её носа, от чего обычно строгая Майя не только улыбнулась, но и выдала.
– Хы-хы! Ну дядя Боря! Опять ты за своё? Я ведь в прошлый раз ещё обещала не смеяться! Вечно ты меня веселишь!
– Дело не во мне, дело в тебе. Ты така-а-ая весёл-а-ая! – выдал Глобальный, откровенно веселясь.
«Надо ещё поработать над концентрацией. А то подумает ещё, что я девушка не серьёзная», – тут же подумала Майя, уходя в зал следом за сестрой.
Всё же к этому моменту он успел разуться среди трёх встречающих в узком коридоре сестёр, пока мама дожидалась своей очереди на кухне за неимением большего количества места.
Снова распрямившись, озорной сантехник похлопал себя по карманам рубашки. И покачал головой, брякнув сокрушённо:
– Забыл? Забыл же! – тут он сделал вид, что уходит. Но тут же повернулся и извлёк из заднего кармана джинсов ещё одну шоколадку. – Ан, нет! Не забыл. Держи, Верунчик!
Он помнил, что Вера любит белый шоколад. И протянул шоколад без сомнений, уже собираясь идти мыть руки как следует в ванную. Но воспользовавшись тем золотым моментом, когда сёстры уже убежали, а мать с кухни ещё не вышла, старшая среди сестёр вдруг улыбнулась коварно и принимая в руки дар, сделала вид, что целует его в щёчку, а сама резко и неожиданно поцеловала прямо в губы!
Секунда. Другая.
– Спасибо, дядя Боря! – добавила Вера томно на самое ухо и тут же убежала в спальню, пока ноги позволяли ходить.
«Меня как будто молнией прошибло!» – ещё подумала девушка: «Как коленки дрожат».
Сантехник же в миг поцелуя ощутил, как глаза из орбит вываливаются. Да, не французский поцелуй, но тем не менее! От удивления он так широко поднял веки, словно грозил подпереть потолок. А сердце вовсе побежало впереди Веры, чтобы дать подножку, подмять под себя и стребовать ответов.
«Да, она младше тебя всего на два года и уже через полгода это не будет иметь значения», – тут же добавил и внутренний голос, не ожидая подобного коварства: «Но мать вашу, это же дети!»
Боря замер, пытаясь снова начать дышать. Затем коснулся тыльной стороной ладони губ, пытаясь переосмыслить. А там помада яблочная.
«Готовилась!» – подчеркнул внутренний голос, и Боря готов был пойти разбираться.
Но в этот момент в коридор выплыла Соня, обратившись сбоку:
– Борис, ну что же вы нас снова сладким одариваете? Праздник-то сегодня у вас!
Глобальный кивнул, резко развернулся и на миг показалось, что готов уйти на лестничную площадку прямо босиком, в носках. Но лишь нагнулся за дверью и вернулся уже с шоколадным тортом.
– Держите, Соня. Жизнь, конечно, не сахар. Но отдельные моменты мы можем подсластить, - и прежде чем ответят, он тут же вручил торт в руки и добавил. – Простите, я руки только помою.
– Конечно-конечно, – ответила хозяйка, не в силах привыкнуть к тому, что Глобальный этот порог хотя бы без символичных подарков никогда не переступал, с тех пор, как узнал о трёх дочерях. А со временем даже вкусы прознал. В том числе и её вкусы помнил.
Ведь торт был с зефирками!
В то же время как Егор Валетов даже в праздники приходил домой с просьбой вместо подарков или подарочков. То ему носки зашей, то тряпку резко найди, то пока картошку с рынка нёс, упал и коленку разбил, так зелёнку добудь! Не человек, а катастрофа.
Соня вернулась на кухню, где на подоконнике сама приготовила небольшие подарочки в ответ. Они тоже символические. Ведь сумма тех подарков едва ли больше, чем стоит торт. Но всё же важно показать, что ценят его заботу. К тому же блины должны скомпенсировать потери.
– Так, а где блины?! – не сразу заметила хозяйка.
Если десять минут назад была целая горка из тридцати штук, то теперь оставалось три простых и семь фаршированных. Но выглядело это уже как объедки. Сама вроде только парочку съела.
«Или задумалась?» – невольно прикинула Соня.
– Сколько в вас влезает, девочки? – добавила мама с кухни с осуждением, уже и не зная снова тесто заводить или на одного мужика хватит?
– Спасибо, ма! – донеслось тут же от Майи.
– Угу! – добавила с полным ртом шоколада Лизка.
Вера промолчала. Её руки дрожали. Она взобралась на родительскую двуспальную кровать и пыталась сделать вид, что читает книгу. А всё, что было – любезность. Не более. Но сейчас Валетова-старшая не увидела бы ни строчки. Пальцы её мелко дрожали. Колени так просто трясло, внизу живота сладко тянуло, а в груди как будто шар света взорвался. Он же и грел.