– А, ну если только волки, – тут же смирился Лаптев и они пошли пешком до его улицы Садовой в конце посёлка.Идти от сворота недалеко. Второй дом.
Даже погода как будто одобрила их поход.
– Ни ветра тебе в харю, ни снега, ни дождя, – одобрил Стасян. – Хорошо! Температура ещё около нуля по Цельсию. Хочешь – мёрзни, хочешь – кайф от тепла лови после зимы продолжительной.
– Дело говоришь, – кивнул Лаптев и начал открывать гараж.
Велосипеды в гараже как будто ждали своего часа. Они висели на крючьях на стене. А там и колёса подкачанные и сидушки по росту настроены.
– Горные модели, по протектору шин можно определить и куче скоростей, – откровенно хватался Лапоть, уже гараж закрывая. – С различными приблудами от фонарика до поворотников. На таких не то, что в город можно среди ночи рвануть, но и в сами горы. Хоть сейчас.
– А куда ближе? – поинтересовался Стасян. – На Алтай или на Урал?
Всё-таки голому собраться – только подпоясаться.
– Не знаю, – отмахнулся Лаптев. – Это ж карту смотреть надо. Давай сначала в город… Догоняй!
И первым выехал на дорогу.
– В город так в город. Я что же, против? Раз ты угощаешь, то моё дело крутить педали, пока не дали, – ответил крановщик и действительно приноровился к педалям, а как почувствовал тягу, то обогнал Лаптева ещё в конце улицы.
И не были ему помехой армейские ботинки. А когда к КПП подъезжали, уже порядочно лидировать начал.
КПП стояло пустым. Шлагбаум поднят.
«Хорошо!» – подумал Стасян: «Даже останавливаться не надо. Едь себе и едь».
И поехал. Голодный до женского внимания, он больше не понимал, зачем останавливаться. Ехал себе и ехал уже по дороге в направлении города.
Навигационная система для крановщика была предельно простая: вижу цель, не вижу препятствий. А раз единственной направляющей был асфальт, подсвеченный фонарём велосипеда, то даже вопросов о пути не возникало. Всё-таки природа требовала от него размножаться.
«Раз в кой-то веки как следует покушал», – подумал Стасян.
В голове все мысли теперь только о том, какую даму для сердца выбрать? Блондинку? Брюнетку? Ведь даже лысая подошла бы, учитывая обстоятельства.
И пока крановщик думал, уже представляя себе диалоги, свет фонаря позади сначала отстал, потом вовсе пропал из виду.
«Но то не беда. Передохнёт и догонит», – решил Стасян.
Однако, следом и свой фонарик начал сначала моргать, а потом совсем погас. Ведь батарейки с момента покупки велосипедов никто не менял.
– Едрит твою медь! – только и сказал крановщик и повернулся назад.
А что позади, что впереди – темнота. Даже полумесяца в небе нет. Тучами низкими всё затянуло. Не видно ни зги. Телефон ещё оставил на столе, пока арбалет со стены снимал.
Щац его на ближайший гвоздь повесил. Но что Шац? Он ранен! А крановщика тянуло к женщине так, что хоть волком вой.
Однако, тьма оказалась сильнее. Стасян вынужденно остановился повернулся и давай кричать в неё, чтобы быстрее раздвинулась, а то и вовсе по-волчьи выть от тоски:
– Лапо-о-оть! Слы-ы-ышь? Лапо-о-оть! Ау-у-у!!!
Вдруг сердце в пятки ушло, когда не сто стороны дороги ответили, а в кустах придорожных что-то зашуршало!
Крановщик прислушался, а затем обронив:
– Бля, волки! Приманил! – решительно перетянул арбалет из-за плеч в руки. Благо, тот висел на лямке транспортировочного чехла и с перепугу извлечь его – плёвое дело. А дальше только взвести и болт наложить.
«С этим и ребёнок справится», – ещё подумал Стасян и начал выцеливать мишень после всех манипуляций по активации стрелкового оружия.
Пусть только дёрнутся – на слух не промажет!
«А вон следом и шкура вроде блеснула», – подумал крановщик и стрельнул.
* * *
Ранее.
Лаптев корешка не слышал. Так как его дыхалка закончилась ещё на КПП Жёлтого золота. Под видом инспекции он сначала остановил велосипед, потом вошёл внутрь, а когда убедился, что никого нет, прикрыл дверь.
Хотел уже уходить, но присмотрелся, а в углу рука валяется!
– Чья? – спросил Лапоть, но никто не ответил. – Раз ничья, то моя будет! – добавил он.
И действительно забрал себе. А от неё пахнет приятно. Сразу видно, что не в качестве швабры использовали. Ещё и пальцы сжимаются и застывают в любой позе.
– Да такой и подрочить можно! – заявил он, но на крайний шаг не решился.