«Или просто давно солнца белого не видел, так как тучи над столицей даже над больничными комплексами дымным смогом висят на зло Собянину?» — снова пробурчал внутренний голос, намекая издали, что снова не прочь, чтобы хозяин к психологу сходил и к груди прижался как следует. А так и полегчает.
Повесив через плечо батину сумку и подхватив его под руку, Боря неторопливо повёл отца к выходу.
Шёл Пётр Иванович довольно бодро. «На ветру не шатался», как говорится. Но и от поддержки не отказывался, только хранил молчание до самого автомобиля.
Лишь когда сын сумку на заднее сиденье забросил, а его усадил на пассажирское, воскликнул:
— Это ещё что! Ты бы видел, как меня реабилитировали всем отделением! Каждый день плаванье и массажи, а с реабилитологом занимался по часу в день. Она даже в выходные приходила. А грудь у неё что надо! Наверное, с такой грудью были дела и посерьёзнее, чем ко мне в палату наведываться. Но приходила и фрукты носила от Ларисы Борисовны. А я и не спорил. Надо, так надо. Так я столько винограда с персиками даже в доме отдыха в Анапе в 1988-ом году не видел.
— Значит, о тебе достойно заботились, — понял Боря, прекрасно понимая, что эту графу обязательство Де Лакрузо выполнила на «пять».
— Да ты бы видел, как меня кормили! — снова не сдержался в эмоциях отец. — По пять раз в день ел, как в пионерском лагере «Норка бобра» в 1980-ом году. И капельницы эти постоянно, анализы и обследования от башки до мошонки. Чем меня только не прокапывали. Ну чисто алкаша из запоя выводили. А там и витаминки, и физратствор, и что-то для почек. Я же гастрит на такой диете вылечил. А почки, говорят, теперь как у молодого. Весь песок выссал! Вертели меня, короче, так и этак. Ну чисто курочку на гриле.
Боря сунул карточку на КПП, расплатился за простой и снова мельком глянув на гипс на руке, спросил:
— Бать… так что с рукой-то? Чего молчал, как партизан? Почему не сказал, что ещё гипс донашивать?
— Да в порядке я! Дурень ты! — повеселел отец. — Это ж… ход конём! Посылка, считай.
Тут Глобальный-старший сделал неожиданное и резко снял гипс с руки!
Причём без щипцов и ножовки. Затем он ловко извлёк из-под гипса пачку пятитысячных купюр, плотно завёрнутых в целлофан и обвязанных изолентой. А к нему было прикреплено… кольцо.
Первым делом батя подышал на золотое кольцо с бриллиантом и обтерев его о куртку, протянул сыну:
— На! Держи! Володя передал… Для Вики.
— В смысле для Вики⁈ — выдал крайнюю степень возмущения Боря.
— Богатырёв мужик что надо. Заезжал ко мне два раза. В первый пива привёз пакет целый. Крафтового. На ногтях ондатры настоянного или через усы кита профильтрованного, уже не помню. А второй раз денег мне вручили пачку, ну чисто выплату вместо медицинской страховки. Да с гипсом лететь надёжнее, чем с кошельком, так посчитали. А насчёт кольца сказал, что давно купил, да никак не решался подарить блондинке этой. Кто, кстати, такая?
— Кто-кто, жена моя… будущая, — буркнул Боря, о своей предполагаемой семье родной семье ещё ни слова не обмолвившись. Мать не особо на контакт идёт, Дуня всегда Пашкой занята, а батя на больничке отлёживался.
«Да куда им? Меньше знаешь — крепче спишь», — добавил внутренний голос: «А то завидовать ещё начнут, кушать не смогут и совсем сон потеряют».
— А, ну тогда понятно! — рассмеялся отец и кольцо тут же в платочек чистый переложил из нагрудного кармана рубашки, чтобы как следует снохе передать, раз коробочка подарочная в гипс не влезла. — Богатырёв, значит, настраивался, настраивался, с мыслями всё собирался. А тут ты явился. Пришёл, увидел, победил, как принято у Глобальных. И выиграл в заезде, в котором никто даже никто не думал стартовать, да?
— Занятно-о-о, — протянул Боря, — пытаясь вспомнить сколько у него уже тех колец по разным курткам распихано.
Одно Раисино по наследству, другое у немца Мергенштольца выкупил за бесценок, считай и Аглая его обратно вручила, давая понять, что между ними отныне только деловые отношения, а брак на крупный бизнес всегда плохо влияет. Теперь ещё и Викино до кучи возить. А размеров пальцев гипотетических жён никто даже близко не знает. Хоть в линию выстраивай и примеряй каждой по очереди. Кому какое первое подойдёт, то и достанется.
«Правильно, в большой семье хлебалом не щёлкают!» — повеселел внутренний голос и Боря улыбнулся, переводя разговоры на более насущные темы. Например, где батя жить собирается, чем заняться хочет, раз «больничные» получил. А там судя по толщине пачки, миллиона полтора-два.
Но вскоре Боря снова скис. По хорошо знакомой трассе мелькнул заезд направо, а там вместо прошлого старой забегаловки обугленный остов стоит. И земля брошенная. И судя по обломкам и отсутствию машин или какой-либо техники, никто здание общепита восстанавливать не собирается.