Теперь всех трёх тянула его жена. И маленькую Лизу, которой только идти в школу, и среднюю Майю, которая в средних классах и без пяти минут студентку Веру, которой только моргнуть и уже восемнадцать.
«Она в этом возрасте опаснее всего», — тут же предупредил внутренний голос: 'Но на какой молодухе бы ты не женился, всегда наступает время, когда подрастают ещё моложе. За всеми не угонишься. Ты же не Дибров!
Боря аж вздрогнул. Вот уж действительно.
«Однако, ничего не попишешь, обещал же помочь автомобиль продать, так что надо заехать», — договорил внутренний голос.
Прибыв к хорошо знакомой сталинке, сантехник шустро собрал три букета. Один побольше — Раисе Даль, которая твёрдо намерена стать Глобальной, два поменьше — студенткам, которых Макар Берёзович решил по жизни пристроить. За себя и за правнука.
Но немного подумав, Боря букеты поменьше обратно убрал. И ещё два сделал. Ресурсы цветочные не безграничны. Понятно, что лучше девочкам подарить и Соне. А студенткам и так квартиры достанутся.
Хотя бы одной.
«Так, погоди. Никаких квартир!» — тут же напомнил внутренний голос: «Тебе Стасяна надо на другую цель перенастроить. И тогда уже ему квартира достанется. Вместе с Лесей. Борщи варить она умеет. Что ещё по жизни рабочему человеку надо? А Макар Берёзович пусть хоть обеих под венец тащит и гири серебряные на досуге пилит. Как по мне, нужен скандал по этому поводу и немедленное разбирательство, чтобы крановщика образумить. А то взял моду — жениться на первой встречной! Лесю-то хотя бы видел… однажды».
Пока Боря перевязывал букеты, заново перераспределяя тюльпаны, из подвала дворник вышел. Оглянувшись воровато, сразу к нему направился.
— Аполлинарий Соломонович, сколько лет, сколько зим? — первым поздоровался Боря, как и положено младшим. Но тут понял, что руки у дворника трясутся. И вид не из лучших.
— И тебе не хворать, — тут же прервал всю эту положенную чушь с приветствиями дворник. — Но странное дело, Борис. Степаныч пропал, Хрунычева посадили. А чего посадили, спрашивается? Душа-человек же был. Всегда займёт до получки. Один раз даже чайник подарил. Старый, правда, но работал исправно. А теперь что будет — вообще не понятно. В квартирах их живут какие-то подозрительные люди. Один страшный как чёрт. Явно — гастербайтер. Другой вообще на человека не похож. Ну чисто — йети. А ещё крики доносятся через окно, как будто людей пытают. Стены-то толстые, но в подвале всё слышно.
— Крики? — уточнил сантехник, невольно посмотрев на приоткрытую форточку на втором этаже.
— Там одно из двух, — кивнул дворник. — Либо пытают, либо очень хорошо им там жить на дотациях. А когда нам в последний раз было хорошо? Середина месяца же! Ни аванса, ни получки ещё. Хоть участковому жалуйся. Но Хромов ушёл. С ним мы на короткой ноге были. А новые только сидят и хихикают на все запросы. Я их вообще не понимаю.
— Так праздник же, вот люди и радуются! — улыбнулся Глобальный, распознав по описаниям Стасяна, его прадеда и студенток.
— Так-то оно так, но если людям каждый день хорошо, то это подозрительно, — снова поделился своими опасениями дворник и руку на плечо положил. — Ты поосторожнее там. ЦРУ, говорят, новое климатическое психотронное оружие запустило.
— Так климатическое или психотронное? — уточнил Боря и нашарив в кармане тысячу, протянул на опохмел.
— А мне почём знать? — удивился дворник, но купюру взял. — Оно по площади бьёт. Украину накрывало, Грузию поражало, Турцию периодически дрючит. Теперь вот на Сибирь нацелилось. Но пока только до Екатеринбурга дотягиваются. Иначе откуда у них там столько либеральных идей?
— Так что делать? — начинал уставать от этого разговора Глобальный.
— Что делать, что делать, — повторил дворник и сжав покрепче купюру, улыбнулся, довольный. — Бороться! А пока боремся, работаем.
— Понятно. Ну я пойду тогда, пока не накрыло.
— Ага, давай, — и дворник поспешил в сторону магазина.
Оставив в руке лишь один букет, сантехник к подъезду пошёл быстрым шагом, пока снова новости на него не свалились. Из закулисья мира самые опасные выходят. Там, где луна полая, земля плоская, а солнце всех захерачит, но не сразу, а через миллиарды лет. Так что помучиться ещё успеем.
Только Боря ключом домофон открыл, как Леся звонит.
— Какая нетерпеливая, — пробубнил сантехник, но телефон взял.
— Боря, мне с тюрьмы сообщения шлют! — с ходу огорошила Василькова.
— Кто? Антон? — тут же уточнил сантехник, которому за последнее время откуда только не звонили. И никак не ниже, чем чины майора. Это если не учитывать, что и сам полковник Вишенка звонил. Но больше плакал и жаловался на судьбу, чем что-то внятное предлагал.