Принимая поцелуи и нежность, Дашка старалась не думать. Чего тут думать, когда хочется одного, а думать надо другое? И во всём этом совершенно непонятно чего хотеть по итогу.
Ей всю жизнь говорили «хотеть». Но что-то то, других людей, правильных. Которые хотят учиться, чтобы завтра хотеть работать менеджером. Ведь это правильно, как и закупаться на распродаже ненужными, но доступными вещами и отдыхать не там, где хочется, а там, где положено и с теми, с кем положено. Она ведь так и жила всю жизнь. Но потом пришёл сантехник, начал трубы менять, а по итогу поменял всю её жизнь. И совсем неудивительно, что поменял только ей.
«Той, рыжей лохудре тоже капля Бори досталась», — даже подумала Дашка, потому что совсем не думать не могла. Женщина постоянно должна о чём-то думать, чтобы было что накручивать, если это не кудри на завивку.
Ноги сами оплели его тело. Халат уже где-то у кровати, безобразно валяется, скомканный. А ведь могла положить ровненько на краешек или даже повесить на плечики. Но по итогу положила на то, что должна.
Значит, влияет на неё мужчина! Вроде не мылся, а пахнет вкусно. Вроде немного потом, но тем рабочим, с примесью тестостерона. И её кортизол по венам растворяет уже, напрочь снося все запреты.
Нет уже первых минут ужаса, когда сообщение не телефон получила о задержании. Нет и той тревоги, когда смотрела на толпу людей в чёрных одеждах, что и людьми не казались совсем, а чёрным морем, у которых вместо волн руки колыхались. И чего-то требовали, требовали, пока не поняли, что ей как раз море по колено. Но не за себя, а за Борю. Ведь кто не согласен с её мужиком, будет иметь дело с ней и её друзьями.
Ну а дальше понятно — секс. Глубоководное погружение. Ведь секс — это тот же дайвинг. Где главное не глубина погружения, а опыт. А он зависит от частоты погружения. Но на пару достаточно нанырялись, что третьего заделали. Бонусом вышел.
Но как-то так получилось, что не только с ней он нырял? Как проглядела, что не только её мужик оказался?
Чтобы снова об этом не думать, Дашка только плотнее ногами его обхватила. А затем расслабила ноги, доверив ему все движения. А он, гад, осторожный снова, примеривается, напролом не прёт. Задавить боится и навредить. Потому что, падла такая — заботливый. Но проблема в том, что не только о ней заботиться.
Дашка даже расстроилась снова, и уже хотела всё высказать, но тут заметила, как в проёме Татьяна Юрьевна стоит и гладит себя. Беспардонно. Не то, чтобы вмешивается. Даже на полную луну за окном время находит посмотреть, она в её глазах и отражается. Ни писка от неё, тихая как мышка. Только чуть дышит учащённо. Тогда как сама Дарья уже дышит быстрее, глядя то на одну, то на другого. Её заполнило всю. И столько много мужика ей, что как с подругой не поделиться?
Татьяне Юрьевне ведь много не надо. Тапочки бы сказать принести, она и рада. Но если это скажет сама Дашка, то это просьба. А если Боря, то приказ. А ей приказы нужны и служба. И нет бы, дуре такой, в армию пойти, МЧС или полицию, и так служить, сколько влезет, так нет, бытовое служение ей нужно. Но не только с борщами на кухне, а в целом, совокупно. Чтобы ещё и по попе шлёпали и басом рычали над ухом. А она и рада слушать. И от осознания этого мурашки по коже. И Дашка вдруг поняла, что и сама в какой-то степени служит.
Ну потому что какая женщина в своём уме будет другую рядом терпеть? Даже если договорились, всегда передоговориться можно. А свингеры — это извращенцы всякие. Они парами меняются. А как им парами меняться, когда Боря один и единственный и другого не хочется?
Дилемма.
Послав подальше все мысли, Дашка только глаза прикрыла. А в них мельтешит. То ли от переизбытка энергий в комнате, где всё давно не по феньшую, но всем похую, то ли потому, что давление упало, гемоглобин понизился и вообще при смерти.
Когда хорошо и очень — это всегда пограничное состояние. И пока оргазм из-за угла не выпрыгнет, не знаешь, чего от тела ждать. Может пятка зачесаться. Или ноги с струну стянуть до судороги. Тогда собьёт весь настрой. А может накрыть так, что ныряешь куда-то далеко-далеко. И дна не видно. Хотя бы потому, что вместе с опытным аквалангистом погружаешься. Только вместо маски и трубки у него свои инструменты. Но в деле не менее искусен.
Ладно бы просто долбил, или мыкнул, обляпав и уйдя в ночи такси ждать на улице, так нет же. То носом плеча коснётся, то сам в кончик носа поцелует. И ведь веришь ему. Вздрагиваешь. А если какая судорога, то тут же ногу перехватит и мышцы помнёт, не прерываясь, но ин е ускоряясь.
«Опасен тот мужик, что может слышать! Но ещё опаснее тот, что понимать способен!» — подумала Дашка и только сильнее руками за плечами схватилась, к себе прижала.