— Я чего же сказать-то приехала? — задумалась она и посмотрела под потолок. — О, вспомнила… Я беременна!
— Поздравляю! — подскочил Шац, даже не зная, что в первую очередь делать. Дочь обнять или за коньяком марочным тянуться?
Боря только кивнул, улыбнулся и спросил снова без задней мысли:
— Володя, наверное, обрадовался? Он не против, что ты у мужиков на коленках-то сидишь?
— А при чём тут Володя? — тут же поднялась с коленки Вика. — С Володей у нас так ничего и не было, как вернулся. А дома его больше года не было.
— Так а… — затянул Глобальный, но не договорил. Прозрел раньше.
— Ты, Боря! Ты — папка! — засияла блондинка, снова улыбнулась и чмокнула его в щёку.
А затем, прокрутившись на одной ноге, исполнила элемент танца и снова побежала на второй этаж волосы сушить. Раз сухая вода с этим справлялась гораздо хуже полотенца.
Шац как коньяк достал, так и застыл. А Боря даже в лице не изменился. Сидит чай пьёт и продолжает улыбаться.
«Истерика, может?» — тут же подумал хозяин дома и к коньяку следом снифферы достал с дальней полки. Эти шарообразные бокалы для коньяка позволяли в полной мере насладиться ароматом благородного напитка. А выпьют сегодня на двоих, похоже, много: «Столько поводов для радости».
Вика упорхнула, а Боря остался. Поглядев на бокал, в который плеснули, только глазами взгляд Шаца поймал. Но ничего не сказал.
«А чего говорить? Всё равно не поверят», — рассудил внутренний голос.
— Не отказываешься? — на всякий случай уточнил Шац, сразу даже не зная ругаться и бить для профилактики, или хвалить и радоваться, поучая.
— От кого? От ребёнка? — уточнил Боря. — Нет, конечно! Одним больше, одним меньше. Какая разница? Все мои!
Решительно отставив в сторону кружку чая, он сниффер в ладонь взял, поболтыхал, как и положено богеме, но так и не поняв чего надо нюхать, а чему восхищаться, глядя на стекающие по краям бокала коричневые капли, просто хряпнул по-человечески. До дна, как и полагается.
— А вот это правильно! — тут же поддержал его Шац и выпил следом, крякнул, занюхал рукавов тельняшки и поплёлся к холодильнику делать закуски. Потому что без закуски любая посиделка просто — пьянка. А с закуской — приятное времяпрепровождение. — Но ты вроде не говорил, что у тебя дети есть.
— Так пока и нет, — объяснил очевидно Боря. — Но судя по всему, ещё в этом году как начнут появляться. — И Боря рассказал Шацу.
Про Наташку немного, когда только начал работать. Про Дашку, когда продолжил работать. И про Раю не забыл, когда удачно Стасяна в деревню отвёз, но неудачно вернулся. Так как с дедом пришлось, а тот тут же правнука и сосватал следом.
— На соседках значит. Правильно, чтобы далеко не ходить! — хмыкнул Шац, успев подлить за время рассказа только дважды. — Ну Стасян даёт!
О том, что даёт не только Стасян, но и Лапоть, Шац узнал следом. Как и о Вишенке. Всё-таки зампредседателя посёлка.
— Копать-хоронить! — ржал во весь голос уже Шац, вдруг осознав, что в его жизни всё как раз прозрачно и ясно. И до Глобальных головоломок ему ещё как до Луны пешком. — Так что ты с ними собрался со всеми делать?
— Ну как что? — вздохнул Боря и снова махнул для вдохновения, чтобы ярче картину обрисовать. — Каждой фамилию сменить надо, чтобы дети уже Глобальные появлялись. Всех признаю. Я ж не сволочь. А пока фамилию менять будут, погулять надо. Праздник девушкам устроить. Чтобы в платьях все, красивые, нарядные… но лучше не в один день.
— Так это проще купить ресторан, чем заказать, — тут же прикинул, войдя в единое информационное поле Матвей Алексеевич.
Когда-то бандитос, но чаще предприниматель, впоследствии вагнеровец с позывным Шутник, а теперь без пяти минут — тесть человека напротив, он вопросом озадачился немало. Но что перед ним сидит живая легенда, просто сам пока об этом не знает, это уже наверняка. С этим не поспоришь. Просто сам пока не понял.
— Да есть ресторан, — тут же не разочаровал Боря. — Я же тот выкупил после того, как соседи по старой родине обратно уехали.
— «Печень навылет»? — припомнил Шац.
— Был, — кивнул Боря. — Теперь «Глобальный жор». Аглая назвала. Не моя идея. Я-то парень скромный.
— А Аглая… не беременна? — на всякий случай уточнил тесть, который даже не мог понять будет ли это звание официальным.
Или тоже назначат?
Боря молчал с минуту, пока не расслышал, как в бокал плещется. А затем, подняв сниффер, честно признался:
— Да хрен его знает… Какая уже разница? Дети — это святое!
— И то верно, — чёкнулся с ним Шац.
Пока — бокалами. А дальше — видно будет.
Но Шац привык думать наперёд, потому первым и поинтересовался: