— Мне, папа, давно ничего лишнего не надо. Дома эти все вот, машины, заграницы. Я за пару лет столько хлебнула, что одно поняла — человек важен. Тот, который рядом. Так что насчёт Бори правильно сказал. Я сразу поняла, что мой человечек… Да, Борь?
— Да я что же, против? — ответил Глобальный, с сомнением на коньяк глядя.
«Почему не вырубает так же, как самогон деревенский? Почему сознание кристальной ясности? И нет перемоток „вчера-завтра“ с пробелом в сегодняшнем моменте?» — даже пожаловался внутренний голос.
Всё-таки тогда и Раисой ясно было и с Викой можно было поспорить. Ведь это не он её взял, а она его использовала. Но в «правильном патриархальном мире» этому всё равно никто не поверит. А что в деревне было — вообще тайна, покрытая мраком.
«Но как порядочный человек, Боря, надо жениться. На всех и сразу. Так что крепись», — отсоветовал внутренний голос и сантехник снова чуть пьяненько улыбнулся.
Всего-то оставалось вопрос с рестораном с Аглаей решить, маму поздравить, сестре позвонить и всякое по мелочи.
Но пока дела от себя отодвигал, кто-то по ту сторону судьбы их обратно к нему пододвигал. И в кармане требовательно завибрировал телефон. На дисплее «Хромов». Надо брать.
— Боря, расклад такой, — начал без раскачки майор. — Хранят тебя небеса, короче. Очнулся один нехристь в реанимации. Второго стабилизировали. Ты под подпиской о невыезде. Никуда не девайся из города. Следствие пару месяцев сейчас протормозит, пока эти в себя придут. А ближе к лету начнём все следственные мероприятия. Там прокуратура на ушах стоит, кто-то следственный комитет подключил. Генерал Дронов лицом похудел. ВРИО мэра, вообще, как будто всю ночью в бане просидел. Ну или просрался на неделю вперёд. Отсюда не видно. Но дело это так просто с рук не спустят. Теперь Москва на карандаш взяла.
— Так и чего мне… ожидать? — спросил он голосом настолько трезвым, что хоть на права иди сдавай вождение. Даже не заподозрят.
— Думаю, условкой отделаешься по «хулиганке». В худшем случае пятёрку за превышение самообороны.
— Какой ещё самообороны?
— Ну а как ты собрался свою «месть» квалифицировать? Как «умышленное причинение тяжких телесных»? На пятёрку хочешь загреметь, что ли? Бегай тебя потом в вагнерах ищи, да?
— А им что светит при таком раскладе?
— Решаем вопрос, — протяжно выдохнул Хромов. — Как бы «русскую статью» тебе не пришили. Это главное.
— Это теперь так называется? Так давай я сразу в музыканты пойду! Заранее!
— Могло быть и хуже, — хмыкнул Хромов. — Про БэЭлЭм слышал?
— Негров к нам что-то эшелонами не завозят. И что-то китайцев я на каждом рынке больше не вижу.
— Так у нас климат суровый.
— То есть те двое так «грелись», выходит?
— Боря… успокойся. И так три сотни человек за утро депортировали. А ещё не вечер. Короче, ты меня понял. Чтобы с города никуда! Как позвоню, сразу в участок подъедешь.
— Принято.
Боря отключил связь и повернувшись к народу, сообщил:
— К сожалению, вынужден сообщить, что ни на Донбасс с вами за детьми, ни за границу в медовый месяц в ближайшее время отбыть не смогу. Здесь бы, говорят, разобраться.
Шац кивнул и снова подлив, сказал:
— Ну, ну всегда есть варианты.
— Какие? — не понял Боря, но бокал подхватил.
— Ну… в иудаизм перейди, — вдруг предложил Шац, которому самому не раз предлагали, толком не разобравшись — фамилия или прозвище?
— А что, поможет? — на всякий случай уточнил русский сантехник.
— Конечно, поможет, — кивнул Лопырёв и разъяснил. — У нас же не только «русская статья» есть, но и «антимимитская» имеется. Именная, считай. А если ты еврей, а не русский, тогда уже не ты напал, а на тебя, мир нападает, выходит. А при таком раскладе диаспора тебе ещё и должна останется.
— Почему это? — прищурился Боря.
— Потому что на каждую диаспору есть организация, — хмыкнул Шац. — И пятнадцать миллионов ребят, которые между собой давно решили, что лучше им будут должны, чем они кому-то — это сила.
— А нас сколько? — сморщил лоб Боря, пока очень далёкий от конкретных цифр статистики. Хоть в Рувики заглядывай. Не зря же аналог создали, чтобы нас не чмырили.
— Нас 135 миллионов, — точно знал Шац, но добавил с сожалением в голосе. — Но нам бы их единство. Пока они якобы рассеяны по миру, мы сами по себе рассеяны. И единству тому даже не учимся. Умнее надо быть, Боря. Доёбывают мусульмане? Вот и поступи по-умному! Стань евреем!
Глобальный тут же закатил глаза. Похихикал как от хорошей шутки.
— А что? У тебя есть знакомые в Израиле? — продолжал подкидывать дров в огонь его сомнений Шац, так как один переходить не решался.