В прихожей никого не было. Лишь горел свет. Дверь в основной кабинет была приоткрыта. И оттуда сразу же вышла рассерженная девушка с нарисованными бровями и накачанными губами. При том брови скорее походили на указатели направлений, которые и людям с проблемами зрения не проворонить, а вот губы скорее походили на спасательные круги.
«Активированные, такая не утонет», — тут же отметил внутренний голос.
Девушка поправила пальто, и не обращая на них никакого внимания, резко повернулась лицом к кабинету и крикнула в гневе:
— Вы ничего не понимаете! Я бьюти-коучер! И фэшн-байер! Я звезда и фотограф!
«Ну вот и на звезду нарвались», — едва не ляпнул Боря, улыбаясь, тогда как из кабинета донёсся пожилой, но ещё бодрый голос нотариуса в ответ:
— И что? Моя дочь тоже нихрена делать не умеет. Но она хотя бы этим не гордится! Уходите уже!
— Вы за это ещё ответите!
Девушка топнула ножкой на высокой платформе и как можно громче хлопнула уже входной дверью. А Глобальный переглянулся с Васильковой и осторожно постучал по облицовке двери, так как сама дверь всё ещё была открыта.
— Входите, — сказал нотариус, потирая виски.
— Здравствуйте, я — Василькова, — первым вошла пропущенная вперёд пышная девушка в форме.
— О, Олеся Игоревна! Рад встрече, — тут же подскочил он, обхаживая голубоглазую нимфу с косой, но при этом не позволяя себе ничего, кроме комплиментов.
И они зацепились языками, обговаривая как формальности, так и обстановку в городе. В процессе беседы Боря лишь узнал, что нотариус заканчивает все дела и планирует покинуть город и перебраться «куда-нибудь потише». Скорее всего, на юг.
Не особо слушая это, Глобальный только отметил удобное помещение на первом этаже. Просторный кабинет, прихожая, отдельный санузел, который он посетил, просто скучая. Первый этаж, что немаловажно. И красивый парадный вход: железно с завитушками вместо парапета и деревянные ступеньки из качественной, пропитанной древесины, которой ни дожди, ни жара не страшна, ни перепады температуры. При этом не скользит и коврики никакие стелить не надо.
«Разве что со временем чуть потемнеет», — тут же прикинул внутренний голос: «Но мойкой под давлением если по весне и осени прочищать, будет сиять. Ещё и стены плиткой недешёвой обделаны».
Присматривался Боря и к потолкам — высокие. Дом-сталинка. Пол укатан мраморную в плитку. Сантехника новая. В целом только и выходило, что проводку подновить, да стены подкрасить в более светлые тона и готов офис.
Но помимо профессионального интереса оценщика примерной стоимости ремонтов, у Глобального был и свой интерес. Раз краем уха зацепился в процессе разговора, что переезжает нотариус, то цена на рабочую жилплощадь перед глазами сама собой встала. А тут ещё Новруз Мининбаевич, возьми да и ляпни, сейф открывая:
— Да кому же я теперь офис в центре города-то быстро продам? Разве что сдавать теперь в аренду. Но это ездить надо, контролировать.
Боря по карманам тут же пошарил и визитку протянул.
— Ну, если нужны услуги риелтора, то могу помочь и проконтролировать этот процесс. Но если вы планируете уезжать насовсем, то и продавать надо насовсем. За сколько хотите выставить офис?
Как разумный человек, Боря сразу не озвучивал ему рыночную цену. Но и Пятихаткин был не так прост. И сразу не ответил, задумался. А пока все вокруг думали, на стол сорок миллионов легли и ещё шесть миллионов и пакетика.
Глядя на то, что деньги именно молодой человек достаёт, а не его клиентка, нотариус всё же задумался. И пока налоги Лесины оформляли, пока свой миллион в сейф обратно прятал, ещё один плюсик риелтору поставил. А когда Боря свою часть обратно в тот пакетик и засунул с ходу, тут же и решился на разговор.
— А вы бы во сколько оценили данный объект? — начал он издалека, глядя на то, как с лёгкой нервицой Леся пихает свои миллионы в дамскую сумочку.
К частью, не в клатч, а нормальную такую сумочку обычной русской женщины, где есть всё от туалетного мыла с запасными трусами «на всякий случай» до губнушки, электрошокера, недоеденной булочки с работы, которой хотела голубей покормить, да так и забыла. И, конечно же, орех. Маньчжурский.
Ничего необычного. Просто по дендрарию ещё поздней осенью гуляла, орех в сумку сунула, да так и забыла. Но однажды обязательно где-нибудь посадит. Да вот хотя бы во дворе Вишенки.
— Сколько квадратов? — уточнил Боря, который с пакетиком как-то быстрей справился.
— Сорок пять, — ответил нотариус.
— Охрана есть?
— Конечно.
— Сейф оставлять будете?
— Не без этого.