– Ты бы так копал, как шашлыки жрёшь, – ответил капитан тихо, чтобы перед сотрудниками не палить.
Николай с сотрудниками вниз пошли, а полицейские в квартиру вошли. Боря следом прошмыгнул с ключом разводным не зная куда себя деть. Рад бы тоже сапоги на резиновые сменить, да где их взять? У Лиды только тапочку тридцать шестого размера.
Вода схлынула, но вонь никуда не делать. Обнажила только запахи валидола и ссанины, затхлого помещения пыль и чёрные комки грязи, что из каждого угла повылезали. И ведь что интересно: обстановка заброшенная, трущоба почти, а дверь – первоклассная. Потому что основной враг – снаружи, а не тараканы внутри, что все как один на мебель взобрались и рядом с котиком озадаченным прямо с прихожей встречали.
Бабка у батареи в лужи кипятка плавала как в джакузи, расслабилась, лежит без движения.
Не могла она уже никому открыть. Глаза только открытые в потолок смотрели. А рядом с ней фомка валялась в воде.
– Такой шину на обод диска хорошо надевать, – заметил Кишинидзе первым и глаза бабке прикрыл. – Да только нет рядом колеса. И комната – не шиномонтажка. А вот бабка с фомкой есть. И батарея текущая имеется. Стало быть, фомкой та ловко краник и сбила. А дальше – сердечко ёкнуло. Капитан, спорим, инфаркт?
– Так… что у нас тут? – Сомов вошёл последним, когда основной поток воды схлынул и даже котика в прихожей успел погладить.
На кровать бабкину капитан без зазрения совести взобрался. Не желая по паласу по щиколотку в воде ходить. Остальные кто на стуле разместились, кто на тазиках и вёдрах шагали, чтобы потом зимней обувью в снежную метель не идти.
За мокрые ноги на службе не доплачивают почему-то. Зато фантазировать можно – сколько хочешь.
– Бабка чертей гоняла, пока не ёбнула по батарее фомкой и сама себя уварила? – предположил Кишинидзе.
– Что ж, в квартиру никто не проникал, так что… логично, – прикинул сходу Сомов и на Борю посмотрел. – Ты слышал что-нибудь?
Боря крепко задумался. Не ляпнуть бы лишнего.
Сам-то вроде не при делах. Спал себе тихо и флаг в заднице напарника рассматривал. Но если сейчас скажет, что Лида оргазм ловила обеденный
Такой звонкий, что бабку ультразвуком взбесила, так и посадить могут за соучастие непреднамеренное. Или что там в статьях по теме?
«Только что это за статья такая, где людей бесить среди бела дня звуками любви нельзя?» – тут же добавил внутренний голос: «Ладно бы ночью, так в обед. Но о том лучше помалкивать, Борь... Жизнь в девятнадцать только начинается.
Боря кивнул. Разве что соседи скажут иначе. Но кто их слушать будет после того, как хозяина замка определить не смогли?
И Глобальный ответил единственно верно:
– Спали мы, а как проснулись – потоп над головой. Может и кричала. Кто ж её знает? Во сне не видно.
– О, девушка у тебя тут? – тут же оценил Кишинидзе. – Что ж, орёл! Но срать на голову людям тоже не стоит. Раз девушка есть, лучше к ней отливать забегай.
Сомов в бок ткнул. Кишка тут же бабку перекрестил и добавил:
– Ну что сказать? Пожила своё, теперь там пусть людей достаёт. А седьмой участок теперь чай в обед пить будет. Звони в скорую, Сом, пусть в морг увозят. Я пробью по родственникам… Но чую, хрен да маленько мы кого найдём. Обстановка не та. Муниципальное жильё для психов выделяют. Они же обратно и заберут.
Разбрелись. Боря, на котёнка рыжего поглядев немного, на руки забрал. Как вышел из квартиры с парой вёдер под ногами, так и «разулся».
Сам как в воду опущенный. Только разводной ключ бестолково в руке держит, котёнка на ладони и пару вёдер в придачу. Вроде не делал ничего плохого, стечение обстоятельств неудачное, но на душе кошки скребутся.
МЧС подвал откопало, дверь вскрыло, и воду перекрыло. Потом мужики поднялись в квартиру бабки со сварочным аппаратом и за десяток минут батарею заварили не хуже любой аварийки. Затем отопление всем вернули. А Боре ключ от нового замка на подвале подарили. При выходе же на крышу душки спилили, чтобы не было больше охотников доступ пожарный закрывать. Как от дыма бежать на верх будут, так все там под крышкой металлической и задохнутся, если что.
– А «если что» – это основная причина смертей по осторожности на Руси, – добавил Кишинидзе.
Сомов, на тело на носилках посмотрев в последний раз, квартиру опечатал листиком проклеенным. Печать поставил «до востребования». На том и порешили с коллегой с пометкой «самоубийство по неосторожности».
– Боря, ты короче на связи будь. Может как свидетеля тебя дёрну.
– Ага… симку только восстановлю, – ответил Глобальный и тут же спросил, раз случай подходящий выдался. – Мужики, а к вам немец не попадал на участок? Щуплый такой. Как будто помрёт сейчас. Или завтра – точно. В глазах ещё остаточные признаки интеллекта.
– Ну, таких у нас полрайона ветром сдувает, – прикинул Сомов.
– Боря, какой ещё немец? – буркнул Кишинидзе. – С утра катаемся по району не жрамши. На участке с самого завтрака не были. Ты думаешь почему я толстею? Прихожу домой и как ужинать начинаю, так и… продолжаю весь вечер.
– Это да, работа у нас вредная. Только и радость, что пожрать перед телевизором, – кивнул Сомов и на прощание руку Боре пожал.
Кишинидже тоже. Через час уже не считается. Микробы самоуничтожились. А вирусы только иностранные компании придумывают, чтобы денег побольше заработать. А руку жать – надо хорошему человеку. Потому что плохой человек к себе котика не заберёт из обречённой квартиры.
Разъехались участковые, МЧС и скорая укатили. А Боря в квартиру Лиды вернулся и Джеком был встречен на пороге. Телефон пропал. Но собака вернулась. А теперь с котёнком игралась, как будто ничего не произошло. Погуляла в обед просто.
«Вечером же снова пойдём, да?», – говорили её глаза голубые.
Боря котёнка на руки взял, на стул сел и долго молчал. Слов долго найти не мог. За вёдра только взялся и помогал молча потолок опустошать. Пока Лида полы намывала.
Девушку как подменили. Притихла. Словно чувствовала, что что-то не так, не дёргала. А потом поступила самым разумным в этой ситуации способом - пошла на кухню борщ варить.
А пока варился, вещи просушила все, раздев догола, подрочив яростно, молча в ведро пустое направив на спуск. Пока Боря котёнка продолжал гладить, погладила всё. И вещи на стульчик сложила стопкой.
Захочет остаться – останется, по полкам разложит. Захочет уйти – обратно в сумку всё сложит. Право выбора. Но встав перед сантехником голеньким, сама вдруг разделась, котёнка из рук взяла, подальше отложила на мягкое и спросила голосом строгим, как будто училка урок у школьника спрашивает:
– Борис, так можно ли считать, что мы прошли сегодня стадию воды вместе? Или за медные трубы тоже заходит?
Боря глаза поднял, смотрел на неё долго, а потом кивнул.
Это жизнь. Надо жить. А жить лучше с дурёхой забавной, или хотя бы провести время до вечера, пока метель не утихнет. А там гляди и… привыкнет.
Глава 9 - Жить так жить
За именем дело не встало. Котёнка прозвали Демоном сразу же после того, как дал первый отпор хаски. При попытке его облизать, Джек получил серию ударов по морде, словно котик троечку пробил. А затем дворовый сирота без всяких затей просто впился в ухо обидчику и под завывание собакена, носился по всей квартире с мохнатой серёжкой до той поры, пока Боря не зажал их в углу и не расцепил.
Кого наказывать в этом ситуации – не понятно. Один маленький, другой озорной. Но Лида сразу прониклась к демону симпатией, видимо почуяв в мелком дрожащем сером комочке родственную душу.
Что делать с самой Лидой, Боря пока точно не решил. Но поясок от халатика старался держать в кармане. Разойдётся – пригодится. Но пока расходилась только зима за окном: ветер затих, но теперь валило так, словно мельник сошёл с ума, взобрался на крышу и высыпал мешок за мешком за прохожих.