– Блин, доки-то не с собой, – обозначил все свои мысли в простой фразе Боря.
Если много говорить, то решит, что балабол. А если молчать побольше, то дольше протянет. При случае и за умного сойдёт. Она то вон вся умненькая, целиком, а он лишь частями достойный.
– Ай-ай-ай, паспорт то всегда с собой носить надо, – даже посочувствовала Лида.
– Да, а я только права и страховку на машины ношу, – и Боря пресс напряг, обозначая, что готов подняться. – Что ж, в соседний район надо ехать.
– А как ты туда доедешь? – руку на тот живот Лида словно невзначай положила. И бровями поигрывая, как бы подкинула ими идею, что не надо никуда ехать. Тут и так хорошо. Тут жить надо. И прямо сейчас.
Язык тела пока работал во всю, палец свободной руки всё быстрее листать плей-лист начал.
– Маршрутка трудится, конечно. Но не то, чтобы прямо работает, – добавила она. – Я не хочу, чтобы ты снова ноги в снегу намочил. Тут же какие-то зимние болотники надо брать. Или лыжи.
Боря кивнул. Права дева. Да и борщ не кислый, и не пресный. А прямо, наваристый. Ешь хоть весь день. В столовке такой не подадут. Жорный, сытный, не то, что бульон в дошике. Хотя тот с голодухи тоже хорош. Только бесполезен. Пустой потому что. Как всё, что кипятком заваривается.
«Нельзя так жить, как раньше. Надо как сейчас», – тут же подкорректировал внутренний голос направление по жизни.
– И вообще темнеть уже начинает, – добавила Лида, наконец нашарив нужный трек.
Тут же включила эротичную музыку на телефоне, отложила очки и поднялась. А поскольку уже мало чего видела (а значит, нету!) стала медленно раздеваться перед ним, немного пританцовывая.
Вина в холодильнике нет, только морсик. Алкоголь не любит. Сама пьянить умеет. Только постараться надо. Мужчины, вроде бы, ценят энтузиазм женский. Если умные, конечно. А дураков ей не надо. Дурака любого папа по заказу приведёт в тот же день. Да пусть только попробует.
Этот вроде умный. Борщом накормлен, не жаловался. Да и она в ударе. Скорую вызывать не пришлось. Отстиран до каждого пятнышка ещё, поглажен. Как над бельём покорпела, так и он сам предварительно приласкан. А теперь можно и соблазнить. Только уже как следует. С чувством, тактом, расстановкой. Так, чтобы жить захотелось.
Но исключительно с ней.
Боря как сидел, так и встал… Но не весь.
Вроде бы куда ты там опять реагируешь? Снег идёт, успокойся уже. Ан нет – старается же дева, чувства стыда перебарывает. И даже без бокала. А морс вообще вкуснее гораздо.
Пока Боря думал о вкусовых пристрастиях, в него последовательно прилетел белый топик, затем на плечо повесили розовый бюстгальтер, пахнущий молоком и мёдом. А пока рассуждал про себя, учатся ли девушки-студентки из филфака стриптизу дополнительно или он у них в голове по умолчанию встроен как опция при поступлении, на выпуклости его сразу и шортики джинсовые прилетели. А от шортиков тех одно название. Полоска скорее.
Глядя на спину девы нагую, и концентрируя внимание на пальчиках маленьких, нежных, ухоженных, что по бёдрам себя гладят и под трусики тонкие норовят залезть, Боря вдруг понял, что образ немца с флагом поменялся. Радужный на белый сменился. А затем растаял вовсе. Да и какая бабка может быть в кипятке, когда трусики вдруг вниз нырнули, а Лида наклонилась.
Боря невольно звуки издавать начал нечленораздельные. Второе дыхание открылось. Магма потекла между ног, засвербело на главном инструменте. И словно желая его полностью победить, Лида пола легко коснулась ладонями. А пока он на губы с заднего плана смотрел зачарованно с каплей блестящей в свете люстры починенной, девушка добила его основным доводом, попой елозя:
– Борис, а вы уверены, что хотите на улицу идти? Я, конечно, могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что вы не прочь послушать Бальмонта в моём исполнении. Признаться, честно, ради вас я готова даже воспроизвести «Огонь» хоть задом наперёд! Но есть там у меня любимые строки.
…Огонь в своем рожденьи мал,
Бесформен, скуден, хром,
Но ты взгляни, когда он, ал,
Красивым исполином встал,
Когда он стал Огнём!
Огонь обманчив, словно дух: —
Тот может встать как тень,
Но вдруг заполнит взор и слух,
И ночь изменит в день…
Она говорила и говорила, вращая бёдрами в наклоне. В ушах Бори немного фонило, сознание тормозило не минималках, сытое и довольное от тепла.
На капельку на губе засмотревшись, Глобальный услышал лишь отдельные слова: «задом» и «встал». А когда точно расслышал команду «встать», поднялся.
– Борис, чего же вы медлите? Видите, как пылает мой горн?! Изведайте же моего огня! Ощутите моё пламя! Ибо суждено нам сегодня познать и огонь.
С тем заявлением Боря скинул штаны и уже собирался пристроиться сзади. Но Лида возобновила сопротивление и снова начала крутить аппетитным задом в танце.
Да, она добила всякое желание идти к психологам и жаловаться на немцев и старушек, но так сразу не попасть, если не схватить. А если хватать, то это уже харассмент. Или хер с ним?
– И когда соберём мы ворох любовных утех и погрязнем в отношениях, всякому сможем сказать с ходу, что прошли через огонь, воду и познали медные трубы, – вещала в наклоне Лида так же, как с трибуны. – А будь иначе, каждый нам – враг. Ибо мы – едины. Так познаем же истину в единстве.
Боря задумался, глядя на алый конец раскалённый. Что она конкретно хочет? В зад зафинделить, намекая на горн? Или вагина вполне себе неплохо разогрелась и тушить нужно прежде её?
– Ибо я прошу вас взять меня там… где не светит солнце, – пылко добавила Лида и замерла в ожидании чуда.
«С козырей ходит!» – тут же заявил внутренний голос и добавил в сомнении: «А может, она просто взяла перерыв перед новой порцией литпросвещения?
Раздумывая над тем, Боря только на кончик пояса халатика посмотрел, что торчал из кармана штанов спущенных. Идея пришла мгновенно. Подхватив его, разогнул деву страстную и рот завязал в два счёта. Не сильно, чтобы не дай бог больно, но теперь только мычать можно.
А Лида нет, чтобы возмутиться сразу, поясок развязать, выплюнуть и дать по лицу. Не шелохнулась даже. Только глаза таинственно загорелись. А рот в улыбке довольно расплылся, как мог.
Тишина завладела комнатой. Боря, инициативу в тот же момент перехватив, повернул деву, снова наклонил, но уже чтобы руками в диван упёрлась и давай транслировать ей сзади образы горна, огня и пламени разом. А чтобы точно не прогадать с желаниями распутными девы начитанной, мизинчик облизнул и следом засунул. Туда, обычно нельзя, но если очень хочется, то можно.
Тут то Лида и поняла, что начинать нужно с малого. А к большому перейти она всегда успеет. И столько в ней сразу лавы от этих ощущений скопилось, что по ляжкам потекло лишнее. А следом так хорошо стало, что ноги невольно задрожали.
– Нихумасбепздц! – крикнула она что есть мощи и вдруг поняла, что никто при это не глохнет.
Решение с завязанным ртом мгновенно обоим по душе пришлось.
Одна уже не сдерживалась и мычала в голос до хрипотцы, а второй только темп наращивал и больше не переживал за здоровье соседей.
Боря не отпускал и даже не думал останавливаться. Раз уж пропустил сеанс с мозгоправом, то лечиться через другую женщину как следует надо. Надёжно, желательно с профилактикой простуды и иных заболеваний, распространённых в зимний период. Значит, эта ночь будет долгой. Но главное – тихой.
Жить, так жить в удовольствие!
Ибо всё познаётся в сравнении.
Глава 10 - Психануть так психануть: начало
Олаф Мергенштольц неторопливо плыл на плоту, напевая тоненьким голосом арию гондольера. Плыл он в пилотке, тельняшке и кирзовых алых сапогах с подворотами.
Модный.
«Ария гондольера» это просто, сразу понял Боря. Это же девять букв по горизонтали. И ответ известен – БАРКАРОЛА.