– Я тебе вкусняшку с собой сделала, – заявила она. – Покушаешь на обеде, если не придёшь ко мне. Нам то отменили занятия сегодня. А ты как работать будешь, я не знаю.
– Да я, неверное, до вечера не появлюсь, – прикинул Боря. – А там уже… как фишка ляжет. Телефон же к банковскому счёту привязан. Блокировать надо старую сим-карту, новую заводить. Пока не начали использовать не по назначению.
Лида подошла, на цыпочки встала и в щечку поцеловала.
– Ты давай к ужину подходи, я мясо пожарю с луком. Что хочешь на гарнир?
Боря посмотрел на неё пристально. Нет, это понятно, что верный ответ – тебя. Но лучше до нового трения пару дней не доводить. А то сам ходить не сможет. А ещё микроавтобус реанимировать.
– Рис, – ответил Глобальный и на пса в углу с укором посмотрев, котейку погладил, поцеловал девушку снова уже как следует и на улицу вышел.
Утро волшебное. Ничего не предвещало, как говорится.
Глава 11 - Психануть так психануть: начало начал
Почти сутки назад.
Олаф Мергештольц не любил холод и тем более зиму. Русские определённо спятили, когда выбирали себе место жительства. Но ещё более безумными казались идеи Третьего Рейха, что рассчитывал дойти до Сибири и поселиться в этих местах. Только наркоман-Гитлер мог до такого додуматься. Не зря же он сидел почти на всех известных «химических догонялках» своего времени, коих включало почти восемьдесят препаратов, в том числе кокаин, морфин и метамфетамин. Отличная «диета» для самого известного вегетарианца своего времени.
Сверхтопливо для несостоявшегося художника, которого однажды обидели, а расплачивался весь мир. Нельзя же так с художниками. Вот сейчас в Берлине художникам полная свобода действий. И те то мошонку к полу к Рейхстага прибивают, то унитазы на выставках с наваленной кучей выставляют на общий обзор. Чтобы заценили и окультурились уже как следует.
А Гитлер, да что Гитлер? Чего скрывать, у него и сейчас немало последователей в Европе, которые пытаются пройти той же дорогой, но не босиком, а занюхивая по той дороге в каждую ноздрю. Одухотворённые, полные планов, пока не отпустило, они снова стремятся «драхнахостен», пока от «пути на восток» не остаётся один только вопрос – «нах?».
Олаф учился в школе ещё при наследии советов и отлично знал, что весь великий Рейх сидел на наркотических препаратах. Так среди арийцев «с двадцатилетним стажем» был популярен первитин. От холода он не спасал, но вроде бы позволял «сверхлюдям» быть чуть более сверху, и чуть менее снизу. То есть быть более бодрыми, энергичными, быстрыми, сильными и продуктивными. Как любым наркоманам после дозы. Таблетки по полной программе восполняли пробел неидеальных людей «ради высших целей». А цель была по сути только одна – сделать больше немцев и меньше всех прочих народов. В идеале один к одному. Где у каждого умного немца есть глупый раб.
Другое дело, что вся продуктивность мега-немцев шла на топку людей в газовых камерах. И за право предоставить свой вариант уничтожения людей боролись лучшие умы и компании что того времени, что активно работающие в промышленности и сейчас. Но у капиталистического мира память короткая. А потребителю всё равно, чьи моторы стояли на «мессершмиттах» и чьи двигатели коптили небо в «тиграх» и «пантерах». Он не знает что шкода производила для Третьего Рейха и в каких количествах.
Олаф потёр красный нос. А теперь что? Теперь у Германии даже газа нет. Немцев почему-то с каждым годом всё меньше, а приезжих больше, которые почему-то тоже немцами считаются, хотя череп им никто давно не мерит. Видимо, у Провидения свои планы насчёт интеграции в социум и глобализации.
Найн-найн-найн! Зачем жить при отрицательных температурах, когда можно жить при положительных?
Снег Мергенштольца бесил, а слабые ноги в валенках едва вели к остановке.
Валенки ещё эти! Какая-то дремучая древность. Обувь неудобная даже с подшитой подошвой. Ну а что жарко в ней и на пот прошибает, когда все вокруг мёрзнут и суют руки в карманы – дело десятое. Не умеют русские обувь делать. Вот адидас или пума – умеют. Но их утеплённые кроссовки почему-то даже с полосками и животными на окантовке не желают греть, когда температура опускается ниже нуля.
– О, Дойчланд, когда же мы тебя потеряли? – пробурчал немец, глядя на айфона карту и подходя к остановке.
Пока он раздумывал почему немцы не производят свои телефоны, а закупают всё у американцев по части техники, к остановке подъезжал ПАЗик. Но медленно и неторопливо, так как сначала застрял на светофоре, а потом в потоке автомобилей. Которых почему-то даже в самом уездном городке больше, чем в Берлине в первый гололёд. А всё потому, что немецкие автомобили оказались непрактичными при высокой цене на топливо. Быстро ломаются, жрут много. Конечно, бюргеры предпочитают пересаживаться на велосипеды. И даже одевать эти чёртовый свитеры с горлом, которые шею колют, лишь бы подольше экономить на транспорте.
Да что гаджеты? В ФРГ, на которую совсем недавно смотрели с завистью в связи с успехами в промышленности, культуре и спорте, теперь не хватало газа даже на то, чтобы обогреться зимой в собственном доме. И многие пенсионеры рванул за границу на пансионаты и в гостиницы по системе «всё включено» на весь зимний период, просто чтобы переждать холода. Потому что проще так, чем оплачивать платёжку. А если кто готов оплачивать, тому охотно сдадут дом на зимние месяцы хоть в центре Берлина.
Жарко Олафу. Мысли так и лезут неприятные. Привычка ездить на казённом автомобиле по городу давала о себе знать. Прошёл немного, а мокрый как мышь. Почему эти коварные русские предпочитали покупать более экономичные японские автомобили? У них то с ценами на топливо всё хорошо… по сравнению.
Ослаб Олаф, отдышка появилась, и начало появляться пузо. А щёки немного отвисать от блинов, котлет и пельменей.
Он невольно на миг увидел своё отражение в стекле задней двери небольшого автобуса.
Боже, что за вид? Разве он позволил бы себе носить что-то похожее на тулуп и телогрейку разом? В дизайнерском плане у русских всё полный провал. Одна военная форма получается. Но практично, надо признать. На деле же хоть иди расстёгнутым. Даже подмышки вспотели. Снегопад, метель, но с каждым новым шагом – жара! Только дыхание сбивается. Тяжёлая одежда. Не из пузырьков воздуха.
А ещё эта чёртова шапка! Не слышно ничего под ушками. Головой приходится вертеть как лебедю на пруду. Лоб ещё потеет. Неудивительно, что русские коварно уши этой шапке всегда подворачивают. Но стоит загнуть – сразу и уши мёрзнут и шея.
Есть, конечно, решение в виде шарфа, но Борис (чёртов эгоист!) пытался предложить ему настолько колючий шарф, словно стекловатой обматываешься. Кожа в нём через минуту как будто шнапсом намазана. Жара двойная. Ещё и воняет горюче-смазочными материалами, словно в гараже хранили. Пришлось отказаться. Зачем такой, когда ездишь в автомобиле с почти личным водителем?
Зачем же он изгнал этого личного водителя из квартиры? Этот вопрос терзал Олафа все пятьсот метров, что преодолел до остановки в темноте, подсвечивая снег фонариком на айфоне, а теперь продолжал терзать и в автобусе на заднем сиденье, пока разглядывал вязанный свитер под расстёгнутой курткой у школьника рядом. Пожалуй, даже слишком пристально, так как ухо шапки краем глаза коситься не позволяло.
Удобные свитеры с оленями канадцы придумали, конечно, скандинавы и прочие жители Гренландии. Русские могли только сверхколючее недоразумении придумать, чтобы грело и пытало одновременно. Нихт, он такой носить не готов. Хоть Боря и предлагал. Вместе с носками вязанным, чтобы совсем уж его запытать. И весь этот набор дизелем пах, как будто в бочке с дизтопливом вымачивался. Тоже пытка, только для обоняния.
Нет, вот сложно было этому человеку постирать подарок как следует? Всё равно же полы мыл, посуду мыл и стирал на руках вещи их обоих в тазике вручную. Пылесос то им со стиральной машинкой начальство к казённой квартире не выдало почему-то. Но этим всем и жена сможет легко заниматься. Что ей ещё тут делать, пока от снега будет укрываться в тёплой квартире?