Оба ещё на пару шагов приблизились. И тут из дырки донеслось хриплое, дохнув перегаром и блевонтином:
– Мужики-и-и!
Лёня так просто как стоял, так на зад и присел в снег, а Боря лопату покрепче перехватил и перед собой выставил:
– Кто там? Выходи!
– Кто…кто… – раздалось обречённое в щель. – Макс… я… Максим Витальевич!
Боря с Лёней переглянулись. Голос вроде тот, но не тот совсем. Лёня поднялся, отряхнулся и первым спросил:
– А хрена ты там забыл?
– Тебя, блядь, не спросил! – раздалось раздосадованное.
Лёня сразу кивнул. Он, мол. Нужно копать.
Конечно, сам Лёня копать не стал. И пусть у него не лапки, но и лопаты нет. А вот Боре снова пришлось скинуть куртку и включить ручной экскаватор. А чтобы открыть хотя бы одну воротину, пришлось поработать двадцать минут к ряду. Благо, в воротине той двери не наблюдалось. Стандартная гаражная комплектация, без добавлений.
А пока Боря работал, тут то они «с напарником» и узнали, что бывший председатель был пойман с поличным женой на любовнице в горизонтальном положении, в следствие чего был лишён многих привилегий. А именно, квартиры и автомобиля. С детьми больше повезло. Гараж сын у него тоже отмёл ещё раньше и уже успел продать. А прочих наследников не было и видимо, больше не предвидится. На работе, конечно, тут же вошли в положение и уволили задним числом. Всё-таки работать на отца жены – не лучшая затея по жизни.
Конечно, Максим Витальевич не нашёл ничего лучше, как набрать водяры полный пакет и пойти жаловаться в гараж к мужикам. А по пути даже придумал план как со всеми помириться после той ситуации с гаражом Бори. Но звон посуды в пакете почему-то никто не оценил по достоинству. Напротив, кооператив опустел, а запуржило так, что обратно до остановки идти оказалось труднее, чем от неё. Тут-то он и вспомнил про старый заброшенный гараж. В конце концов, у него и ключ от него по старой памяти оказался.
Как следует накатив для храбрости, он даже притащил со свалки старый палас, одеяло и пропитавшись той храбростью под завязку, уснул под свет телефона в уголке. А когда проснулся на следующий день, ворота оказались надёжно подперты с той стороны непогодой. А телефон разрядился. Только и удалось, что на пару пальцев пространства у ворот отвоевать.
– И тут я понял, что изнутри пальцем не откопаться, - закончил бывший председатель. – Позвонить не смог. Ну думаю, пиздец мне. Но водка то не кончилась. И закуски с собой было немало. Вот я сутки и сидел потом, пил, похмелялся, закусывал, спал, порой ссал на стену. А потом решил, что как человек я – говно. И так мне и надо.
С последней фразой Максим Витальевич умылся снегом, раздвинул руки и застыл по направлению к солнцу. Как будто был солнцеедом и сейчас спешно заряжал батарейки. Да от солнцееда у него разве что щетина в полсантиметра на лице была. Что и не борода вовсе. А прутики оборванные, от проводов тех, что к солнцу так и не привели. Как и к солнечным панелям.
– Я же всё проебал. Сам. А теперь хочу сдохнуть. Так же самостоятельно, – добавил он тише, но без трагизма, а с улыбкой на лице. Да только глаза открывать не спешил и смотреть на кого-то – тем более.
Боря с Лёней снова переглянулись.
– У-у-у, – протянул более опытный по жизни сосед. – Кукуха то у нас и поехала. Боря, звони санитарам.
Глобальный дёрнулся к телефону, но вспомнил, что дело это бесперспективное. Да и куда они приедут? На остановку? А это его ещё туда вести или тащить.
Не у деда же санки просить в самом деле.
И тут Боре другая интересная идея в голову пришла.
– Слушай, а что если его… охранником?
Лёнина челюсть даже немного отвисла.
– Ты что, следом к санитарам собрался?
– Не, ну а чё? Деваться ему всё равно некуда. А сюда в гараж свет кинуть не долго. Печку какую-никакую поставим, мебель сообразим поинтереснее. А дрова и еду всегда поднести успеем. И пусть пашет. Трудится. Здесь на одной расчистке снега можно ползимы трудиться.
Лёня тыковку почесал, хмыкнул.
– Не, ну идея то хорошая. Если не платить, а так, едой и дровами, то может и дело будет, но… он вообще хоть раз в жизни-то работал?
Боря кивнул:
– Сейчас и проверим.
И свистнул:
– Э, солнцеед. В общем, тема такая. Вот лопата. Если будешь работать, голодным не останешься. Нет – лучше сразу в овраг прыгай. Сам.
И Боря протянул лопату. Максим повернулся, на лопату посмотрел, закряхтел в сомнениях, а затем резко подхватив за черенок, начал тут же Боре гараж зачищать. Как ближне-соседский.
– Работать – это да. Работа – это хорошо! Труд облагораживает! – бормотал он, сберегая дыхание, и с неистовой силой копая лопатой. Как будто всю жизнь копил силы, чтобы в этот момент все их разом и отдать.
Поглядев на то, как этот мини-экскаватор ретиво взялся за работу, Боря вздохнул и кивнул Лёне. Похоже, время собрать мужиков на сход и обсудить пропитание и проживание наймита.
Если пользы от него будет хоть на полпальца больше, чем вреда раньше, то может и пригодится обществу. А если нет, то всегда можно изгнать коллективно.
С бомжами разговор на районе короткий.
Глава 18 - Гаражных дел мастер
Проникнуть в свой гараж Борису оказалось гораздо проще. Лючок-замок к его счастью и не думал замерзать. Механизмы разжали пружины, едва вставил ключ с засечками. Отлично смазанные солидолом по весне рычаги, удерживающие дверь и ворота, легко подались. А сама дверь в воротине на расстоянии десяти сантиметров от уровня земли оказалась весомым аргументом в споре со снегом.
Пока Максим Витальевич попёрдывал на улице, активно махая лопатой перед воротами, хозяин проник внутрь, включил свет и растопил печку с давно заготовленными для этого дела дровами внутри. Заложил их ещё по осени, подметая в гараже.
Затем Боря оценил масштаб пыли на джипе почти в сантиметр и решил, что тому стоит как следует прогреться перед запуском. А пока неплохо бы и о себе подумать. Мокрый как мышь лабораторная после опытов.
С этими мыслями Глобальный пробрался на второй этаж под крышу-мансарду и включил электротэны для сауны. А сам принялся раздеваться, стягивая мокрую одежду.
На смену в гараже всегда был старый махровый халат фиолетового цвета, с дыркой на левой ягодице, и пятном крови спереди, что никогда и ничем не выводилось. Как будто это была кровь дракона. Весил он несколько килограмм, и сложно было сказать – почему. Просто весил и весил, сплетённый из усов суровых великанов, но грел как верные объятья объёмной женщины.
Для ног в гараже тоже был свой особый бонус. В углу всегда стояли шерстяные носки. Носить их можно было всегда без тапок. Боря так и не решился ни разу их постирать за время их совместного проживания.
Хотя, попытки были. Но стоило закинуть их в тазик с водой, как те тут же впитывали любое количество воды: черпак, литр, кувшин, ведро – не имеет значения. Сушняк носков распространялся на всё. А при вращении в барабане стиральной машинке они тут же начинали плеваться веточками, палками, извергать иголки, пускать разные цвета и разбрасываться такими артефактами, что Глобальный невольно начинал верить, что в них можно спрятать Янтарную комнату.
Внешне вроде носки как носки. От отца ещё достались. Ну а что стоят, а не валяются, так это дело десятое. Главное, в ладу с ними жить. Ты их не трогаешь, они тебя не донимают и всех всё устраивает.
«Со своим характером носки просто. Потому и передаются из поколения в поколение», – буркнул внутренний голос: «Кто с тем наследием спорить собирается? Тепло, да и ладно!»
Подобных носкам и халату артефактов в гараже хватало. Одна бочка с соляркой чего стоила. Сколько бы лет она не стояла в углу, в ней всегда бултыхалось что-то на дне. Заправиться – не заправишься (чего механизмы губить?), а если дрова мокрые, то всегда кружкой черпни, и на розжиг хватит. А сколько там этих последних кружек, Боря считать давно устал. Сам он точно ни разу в ту бочку ничего не подливал.
Но отдельного упоминания стоил батин дембельских сундук на верхней полке. Весил он килограмм восемьсот. Потому с полки его лучше было не доставать. А открывать прямо там, используя стремянку без нижней ступеньки.