(Чтобы закончить с темой облигаций, скажу всё же, что плакатная Родина-Мать, всё же, вспомнила о тех займах, которые брала у под-совецких граждан с 1945 по 1957 год – правда, вспомнила она об этом в 1983 или 1984 году – когда больше половины держателей этих "ценных" бумаг уже скончалось, а многие из живущих на тот момент уже давно выбросили эти разноцветные бумажки – так что, выплачивать по облигациям Родине-Матери пришлось раза в три-четыре меньше, чем она занимала).
В 1957 году был сделан последний "внутренний заем", после которого облигации из жизни под-совецких людей исчезли вплоть до 1982 года (когда товарищ Андропов вновь решил обратиться к "ленинскому наследию" – не к ночи оно будь помянуто!). Но как только людям стали платить полноценную (по совецким, конечно же, меркам) зарплату, как выяснилось, что совецкая лёгкая и пищевая промышленность просто не справляется с потребностями населения страны. Пока у людей не было денег на приобретение лишней пары брюк или зимних сапожек, новой мебели или набора кастрюль, существовала иллюзия изобилия – на прилавках магазинов лежали эти самые товары, которые далеко не каждый мог купить. Но как только, вместо неликвидных облигаций под-совецким людям стали выдавать деньги, все эти товары были, попросту, сметены с магазинных полок. Совецкая лёгкая промышленность оказалась не готовой удовлетворить внезапно возросший спрос, и в стране начался диффицит товаров широкого потребления, который продолжался до самого момента официальной кончины совецкого союза с его системой плановой экономики.
О диффиците продуктов питания в сысысэре, если честно, и говорить-то особо не хочется – тема эта настолько заезженная, что… Но – сказать надо. Это уже в 1979-80 годах наши "верные ленинцы" вновь вспомнили о поганеньком "наследии" своего "вождя" – и в целях борьбы с диффицитом продуктов питания ввели в стране талонную систему распределения. А в 1961 году "Никита-Кудесник" (как называли тогда Н. С. Хрущёва) решил бороться с этим злом более простым и менее популярным способом – путём поднятия цен на продовольствие. Сделано это было, яко-бы, "по просьбе руководителей колхозов и совхозов", которые просили поднять для них государственные закупочные цены – чтобы хоть как-то сводить концы с концами в своих хозяйствах. Верно, государственные закупочные цены на мясо, молоко, хлеб и овощи в начале 60-х годов прошлого века подняли… в среднем, на 20%. А вот розничные цены на продукты питания в сысысэре взлетели, едва ли, не ВДВОЕ. Прибавим сюда же идиотскую сельскохозяйственную политику Хрущёва, фактически угробившую российскую деревню – и получим очень интересный результат: в начале 60-х годов прошлого века совецкий союз столкнулся с самым настоящим продовольственным кризисом (не случайно именно тогда, в шестидесятые, совецкое руководство стало закупать пшеницу в Канаде – и закупало её вплоть до 1991 года, ровно тридцать лет).
…Но мы, кажется, совсем отошли от нашей изначальной темы – от события, полувековой юбилей которого "всё прогрессивное человечество" отмечает 12 апреля сего года – от первого запуска на околоземную орбиту космического корабля с подопытным человеком на борту. Ну что же, вернёмся к этому событию.
Я не случайно задал в самом начале вопрос о том, какое отношение имел и имеет совецкий космический проект к рядовому под-совецкому человеку. Я не зря спросил, стало ли лучше жить среднестатистическому обывателю в результате того, что майор Юрий Гагарин облетел на космическом корабле вокруг планеты, после чего высадился на каком-то картофельном поле. И весь этот экскурс в совецкую жизнь полувековой давности я тоже устроил не случайно. И теперь, с вашего позволения, я сам отвечу на свой собственный вопрос. Так вот, дорогие друзья, в результате этого самого космического полёта, среднестатистическому под-совецкому человеку жить стало хуже, реально хуже.
Удачно проведённый космический эксперимент, на который и без того, были брошены огромные затраты, так вскружил головы засевшим в Кремле верным ленинцам, что теперь им уже было совершенно плевать на нужды населения – и они готовы были бросать на усовершенствование своей космической игрушки всё больше и больше денег. Запуск подопытного человека на околоземную орбиту состоялся 12 апреля 1961 года – а уже через год и месяц после этого, 30 мая 1962 года полыхнуло восстание в Новочеркасске: рабочие, возмущённые очередным поднятием цен на продукты питания, в ответ на свои требования повысить зарплату, услышали от начальства: " – Если нечего жрать – питайтесь г**ном!" – и заполыхало… Против восставших рабочих были брошены внутренние войска и военная техника, в результате чего до полутора сотен человек было убито – а после подавления восстания, по прямому распоряжению Н. С. Хрущёва, Комитет Государственной Безопасности провёл аресты среди активных участников Новочеркасского выступления, многие были приговорены судом к различным срокам тюремного заключения (и я шлю привет всем современным коммунистам – "борцам за права рабочего человека", вздыхающим по "прекрасной стране, которую мы потеряли": это не в "капиталистических джунглях – это в вашем любимом совецком союзе армия стреляла в голодных рабочих).
К слову сказать, Новочеркасское восстание – далеко не единственное (хотя и самое известное) восстание в совецком союзе тех лет: уже в 1990 году издательством "Левый Поворот" была выпущена скромным тиражем в 10 000 экз. монография "Общественные волнения в СССР с 1953 по 1982 год", и большинство упомянутых в этой работе массовых антиправительственных выступлений приходится именно на первую половину 1960-х г.г…
Совецкий космический проект, начавшийся с успешного полёта на околоземную орбиту космического корабля "Восток-1" с подопытным человеком на борту, высосал из совецкого союза сотни миллиардов рублей – и обернулся постоянным ухудшением уровня благосостояния под-совецких граждан. Умело втянутый Соединёнными Штатами Америки в т. н. "гонку вооружений", сысысысэр тратил всё больше и больше средств на военные ядерно-космические программы – и, сообветственно, всё меньше и меньше – на решение всех других задач. В конце концов, нищий и унылый совецкий строй, изрядно доставший полунищих под-совецких граждан, рухнул – под дружные проклятия населения. Рухнул – потому, что мечтая о мiровом господстве (ну, или "мировом лидерстве" – кому как больше нравится), кремлёвские вожди не могли и не хотели заботиться об улучшении жизненного уровня граждан страны, которой управляли. И Вавилонская Башня рухнула.
Уверен: гордиться достижениями своей Родины – нужно. Но… но был-ли совецкий союз нашей Родиной? Мне он, скорее, напоминает не Родину – а концлагерь со сторожевыми вышками. В этом концлагере, время от времени, менялись коменданты: одни были совсем уж зверями, другие – не совсем… Каждый из них придумывал какие-то новые штуки, то ужесточал, то послаблял режим – но, в целом, сысысэр оставался именно концентрационным лагерем, а мы – зэками в этом лагере. А честные зэки успехам лагерной администрации не радуются – на это, разве что, ссученные способны…
Всё так – да не так: не зря ведь я говорил о том, что совецкая космическая программа угробила этот совецкий концлагерь: через наше унижение, через нашу тусклую, безысходную, полунищую жизнь, но – угробила, и сысысэр слёг в гроб. Так не будем забывать, что один из самых надёжных гвоздей в этот гроб, даже не догадываясь об этом, вбил тот самый подопытный человек, чей успешный полёт дал старт измотавшей сысысэр до смерти гонки. Вбил тот самый майор ВВС СССР Юрий Гагарин…