— Да, должен. Но я целый месяц вкалывал, не вылезая из больницы, вместо того, чтобы наслаждаться своим медовым месяцем. Так что… я отработал больше, чем положено, — искренне ответил он.
В его глазах читалась абсолютная потерянность, как и в моих, и я испытала прилив понимания и человечности, которые оказались способны заставить меня пить с человеком, которого я даже не знала.
Я открыла дверь, приглашая его войти, и поставила велосипед у стены.
— У тебя до сих пор нет мебели, — констатировал он, оглядывая пространство вокруг себя.
Он прав, моя квартира выглядела голой. В гостиной на стене одиноко висел телевизор, и еще на подоконнике огромного окна, из которого был виден весь город, лежала подушка. В этом месте я любила сидеть.
— Меньше мебели, больше пространства для работы, — ответила я, снимая туфли, и направилась на кухню. — Зато у меня есть бокалы!
— У тебя разве нет студии или чего-то в этом роде? — он принялся осматривать квартиру.
Я не была уверена в том, что он хочет найти.
— Есть, но дом меня вдохновляет больше. Проще рисовать здесь, чем каждый раз мчаться в студию. Я использую ее для проектов помасштабнее. Почему ты спросил? — Я протянула ему бокалы и штопор.
Он пожал плечами.
— Не могу понять, как ты всем этим зарабатываешь.
— Все это — моя работа…
— Не хочу снова показаться задницей, просто интересуюсь.
Он открыл вино и наполнил бокалы.
Так значит, вести себя как задница — его природный недостаток.
Взяв бокал, я прошла в гостиную и устроилась на подоконнике. Он последовал за мной, обойдя спящего Тайги, который лежал возле двери и дрыгал лапами во сне. Илай уселся на полу напротив меня, но никто из нас не решался заговорить. Неожиданно Тайги пукнул во сне, и я расхохоталась, увидев лицо Илая.
— Да, отличный способ разрядить обстановку! — произнес он, кивнув в сторону собаки. — Честно говоря, я не верил, что мне удастся извиниться. Думал, ты захлопнешь дверь прямо перед моим носом.
— Мне очень этого хотелось, — ответила я и отпила вино.
Какое вкусное!
— Хорошее вино, не правда ли? — улыбнулся он.
— Нормальное, — нахмурившись, я пожала плечами.
— Тогда почему ты до сих пор продолжаешь облизывать губы?
Черт тебя подери!
— А мне и правда стоило захлопнуть дверь перед твоим носом. — Я отпила еще немного.
Он прислонился к окну.
— Так почему ты не сделала этого?
— Честно?
Он кивнул.
— Просто не смогла, услышав твое признание, что вместо своего свадебного путешествия ты ушел с головой в работу.
— Понятно. Снова пожалела меня. — Он скривился, допив свой бокал, и наполнил его опять.
— Вовсе нет. Как я могу? Мы с тобой оказались в одной лодке, это больше похоже на понимание. Например, как сейчас, ты просто понял, что мне плохо.
Мы снова замолчали.
— Знаешь, — мягко добавила я, допивая свой бокал, — а ведь мы так и не были представлены друг другу по всем правилам. Я ничего о тебе не знаю.
Он налил мне еще вина.
— Меня зовут Илай Дэвенпорт. Рост сто восемьдесят четыре с половиной, вес восемьдесят три килограмма. Два дня назад, двадцать третьего июня, мне исполнился тридцать один год. Работаю нейрохирургом в Пресвитерианской больнице Нью-Йорка. У меня есть младший брат, который и познакомил мою невесту с ее любовником, после чего она сбежала с ним в день нашей свадьбы. Приятно познакомиться.
Я рассмеялась и выпрямилась, собираясь представиться.
— Гвиневра По. Рост ровно сто семьдесят пять, вес — не твоего ума дело. С тринадцатого февраля мне двадцать четыре года. Я — художник и фотограф. Мой жених пригласил меня на одну свадьбу и сбежал оттуда с невестой, бросив меня там без возможности вернуться домой. Приятно познакомиться, Илай.
— Твое здоровье! — Он поднял свой бокал, и, чокнувшись, мы пригубили вино.
— Да, это действительно прекрасное вино. — Я взяла в руки бутылку, желая узнать название. — Солнце Красной Саванны? Никогда не слышала о таком.
— Его производил мой отец. Теперь это вино не найти в магазинах.
Он забрал у меня бутылку и снова наполнил наши бокалы.
— Кстати, а ты гораздо младше, чем я подумал сначала.
Я заметила, что он быстренько сменил тему, но не придала этому значения.
— И сколько, ты думал, мне лет?
Он быстро оглядел меня.
— Двадцать восемь или двадцать девять.
— Двадцать девять?!
— Достойные двадцать девять. — Он попытался спасти ситуацию. — В свою защиту хочу отметить, ты давала такие жизненные советы студентам, словно сама гораздо мудрее их. Ты закончила учебу, наверное, всего год назад?