— Я еду с ними…
— Я тоже скоро буду там. Поезжай.
Кивнув, Илай поцеловал меня в макушку и забрался в скорую.
Когда машина скорой помощи отъехала, я наконец позволила себе выдохнуть и попыталась успокоиться.
«Каждый раз, когда я смотрю на нее, мне хочется ее сжечь. Зачем ты ее нарисовала?» Голос Тоби звучал набатом у меня в голове, пока я шла по улице, прижимая к себе сумку. Я не думала, каково ему будет смотреть на картину его семьи, поскольку все ее члены, кроме него самого, были мертвы. Я надеялась, что эта картина принесет ему такую же радость, как Мэрил, Логану или Илаю.
Мы отсутствовали всего три дня, но, войдя в больницу, мне показалось, что не была здесь целую вечность. Может, это было тщеславие, или мне просто нужно было напомнить себе, что когда-то я здесь рисовала. Теперь это пройденный этап. Любой, кто здесь работает, уже успел привыкнуть к росписи, и новые люди, возможно, не придут сюда, чтобы посмотреть на мою живопись.
Несколько детей сидели напротив росписи, пока их родители разговаривали по телефону. Они водили по ней своими пальчиками.
«Ну, хотя бы они улыбаются», — подумала я, проходя к стойке администратора.
— Подскажите, пожалуйста, где я могу увидеть мистера Тоби Уэсли?
— Гвен?
Повернувшись, я увидела улыбающегося Яна. Он передал карточку медсестре.
— Добро пожаловать! Я думал, ты и Илай на каникулах.
— Мы вернулись сегодня. Ты помнишь Тоби Уэсли, отца Молли? Он живет в нашем здании, и мы столкнулись с ним сегодня. Он был в стельку пьян. Скорая должна была уже доставить его.
Ян нахмурился.
— Илай приехал вместе с ними?
Я кивнула.
— Нам лучше посмотреть в отделении скорой помощи. Иди за мной.
Он указал направление, и я поспешила за ним, смутно вспоминая ту страшную аварию на шоссе, из-за которой я впервые появилась в этом отделении. Сегодня здесь было намного спокойнее.
Пройдя к посту медсестер, Ян спросил:
— Тоби Уэсли уже зарегистрирован?
— Да, его готовят к операции.
Ян кивнул, потом хотел уже пойти, но остановился и спросил:
— А доктор Дэвенпорт?
— Он будет ассистировать.
Ян нахмурился.
— Позвоните президенту больницы и проинформируйте ее об этом. Я же попытаюсь вытащить Илая оттуда…
— К нам поступил доктор. — Медсестра положила трубку и тут же поспешила к двери.
— Который? — спросил Ян, уже натягивая перчатки.
— Они сказали, что это доктор Майклз, — ответила медсестра.
— Ханна? — Ян развернулся к двери, когда медики завезли женщину, которая не могла быть Ханной. Я отступила назад, когда они провезли ее мимо меня. Сердце билось как в лихорадке, кровь шумела в ушах. — Что случилось? — спросил Ян, заглядывая ей в глаза.
— Она была на ланче с коллегами из клиники и потеряла сознание. Придя в себя, она попросила привезти ее сюда.
Мои глаза были прикованы к ее животу. Она была беременна!
Это от Себастьяна... Это от Себастьяна…
— Она сказала, что отец ребенка работает здесь доктором.
Мне хотелось провалиться сквозь землю… Но потом я решила, что лучше всего просто убежать отсюда далеко-далеко. Как можно дальше...
Илай
Выйдя из операционной спустя два часа, я надеялся отдохнуть. Сняв хирургическую шапочку, я увидел маму и Яна, поджидающих меня. Проигнорировав их, я направился к раковине, чтобы вымыть руки.
— Знаю, что вы оба собираетесь мне сказать. Нет, официально я еще на каникулах. Но именно я привез его сюда и не мог оставить его одного, чтобы самому уйти отдыхать, — объяснял я им, но никто из них не заговаривал со мной. — Мам, все в порядке? Я всего лишь стоял рядом. Я не оперировал его, хотя теперь ему нужна донорская кровь.
— Дорогой, мы здесь не поэтому, — прошептала мама, отойдя от стены и сжав руки. — Просто выслушай меня…
— Что-то с Гвиневрой? С ней все хорошо? Она сказала, что приедет сюда, и я не…
— Это не Гвен, Илай, — вмешался Ян, когда я уже готов был бегом бежать на ее поиски.
— Если это не Гвиневра, не Логан и не мама, тогда почему у вас такие лица? — резко спросил я.
— Ханна здесь.
— Если это из-за Ханны, мама, я…
— Слушай меня, Илай, — она заорала на меня.
Я застыл.
— У Ханны кровотечение. Она беременна. У нее была истмико-цервикальная недостаточность13. И ее воды отошли. Мы пытались замедлить ее роды, но здесь трудно что-либо сделать, ты же знаешь.
— Вы ведь не думаете, что это мой ребенок? У нее была интрижка, вам это известно, да?