322
современные методы и технику. Все это было теперь не по карману советским крестьянам, даже самым благополучным, и экспорт со сравнительно небольших хозяйств даже зажиточных крестьян не шел ни в какое сравнение с потенциалом больших имений. В контексте этих реалий Сталин критиковал Бухарина за то, что его метод требует слишком длительного времени для достижения современного уровня индустриализации, которого якобы у Советского Союза нет из-за неизбежности войны с капиталистическим окружением. Для усиления последнего аргумента пришелся кстати вышеупомянутый разрыв дипломатических отношений между Великобританией и СССР.
Итак, преследуя Троцкого и троцкистов, Сталин принял на вооружение их путь раскулачивания самых талантливых и трудолюбивых крестьян, превращения остальных в колхозных рабов и терроризируя всю страну. Одновременно в качестве опоры для борьбы теперь с правыми, а фактически со всей страной, Сталин выпускает из тюрем и ссылок левых коммунистов, дает им второстепенные посты, на которых они не представляли бы для него опасности, но служили бы послушным оружием в борьбе за «подлинный коммунизм». А чтобы настроить массы против частников и крестьянства, Совет труда и обороны (СТО) выпустил в 1926 году, казалось бы, абсурдное постановление «О снижении розничных цен в государственной торговой сети на дефицитные товары». Естественно, это вызвало скупку этих товаров, которые затем перепродавались крестьянам по нормальным ценам. В результате товары исчезли в городах. Это был второй «кризис ножниц», естественно вызвавший озлобление рабочих к крестьянам и нэпманам, что и было нужно Сталину. К фактам и фикциям сталинской плановой системы мы еще вернемся. Что касается нашего обсуждения НЭПа и альтернативных методов индустриализации, то тут будут кстати крылатые слова покойного русско-британского экономиста Александра Яковлевича Ноува (Новаковского). На вопрос, был ли Сталин необходим, Ноув отвечает риторическим вопросом: а может ли раввин есть свинину? Конечно, может, но в таком случае он перестает быть раввином. Так и с индустриализацией. Конечно, был альтернативный путь свободного рынка,
323
освобождения цен и инициативы, но это был бы конец марксистско-ленинской системы[10].
Советская религиозная политика (церковь и государство) от Гражданской войны до конца НЭПа
Первым ударом Ленина по церкви был «Декрет о национализации земли» 8 ноября 1917 года, за которым последовал целый ряд разъяснений, что под декретом имеется ввиду и конкретная конфискация земельных угодий у церкви. Как известно, от этих угодий кормилось монашество и приходское духовенство, а также в значительной степени многочисленные церковные благотворительные учреждения, церковные учебные заведения и пр. Но самым большим ударом по церкви был ленинский декрет от 20 или 23 января (по старому стилю) 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от Церкви». Декрет лишал Церковь юридического статуса и прав юридического лица, в том числе права владения какой-либо собственностью. Собственно говоря, в глазах советского государства Церковь как организация из-за этого декрета прекращала свое легальное существование. Декрет признавал лишь группы верующих граждан, которые имели право ходатайствовать перед местными советскими властями о предоставлении им в бесплатную аренду помещения для совместных молитв. Этот декрет полностью опирался на учение Маркса о том, что любой институт нематериальной культуры является надстройкой на материальном базисе.
В это время в Москве заседал первый с XVII века Поместный собор духовенства и мирян, который разработал условия существования церкви в секулярном мире XX столетия, восстановил активную роль мирян в церкви, в общем, сделал очень много для очищения церкви от болезненных наростов имперского периода, когда церковь была насильственно превращена в государственное «Ведомство православного исповедания», подчиненное государственным чиновникам.