Очевидно, заключая союз с Гитлером, Сталин думал, что в его распоряжении достаточно времени для воссоздания нового командного корпуса, уже выводков его школы и совершенно ему преданных. Гитлера он слишком уважал, чтобы предполагать, что, находясь в войне с Великобританией и Францией, он пойдет на безумный шаг войны на два фронта. Чего Сталин не учел, это впечатления, которое произвела на Гитлера неудачная война СССР с Финляндией. Гитлер и не собирался воевать на два фронта. Позорная демонстрация небоеспособности советской армии в Финляндии убедила Гитлера в том, что он покончит с СССР задолго до открытия Западного фронта. Своих генералов он заверил, что это будет всего лишь летняя прогулка в Москву. Гитлер не учел, что когда встал вопрос национальной жизни и смерти, и стало понятно, что Гитлер несет народам СССР рабство, а не освобождение от большевизма, то русский боец повел себя совсем иначе, чем в Финляндии. Оба диктатора просчитались, и это обошлось народам Советского Союза почти в 30 миллионов жизней! Однако бытует еще иллюзия, что какой бы ценой это ни было достигнуто, но сталинская система оправдала себя созданием той промышленной мощи, без которой Советский Союз не справился бы с гитлеровскими полчищами. Но вот постсоветские экономические историки подсчитали, что в связи с близорукой политикой Сталина, который накануне немецкого нападения сосредоточил чуть ли не всю свою авиацию у германской границы[7] и срыл укрепления вдоль границ СССР 1939 года, немецкое наступление было столь
346
молниеносным и вызвало такой хаос в советском тылу, что чуть ли не две трети всего вооружения СССР было либо уничтожено врагом, как, например, самолеты, уничтоженные на прифронтовых аэродромах, где они стояли на приколе, либо попало врагу в руки. Иными словами, Советский Союз победил немцев с менее чем половиной всей военной продукции 1930-х годов. А такое количество ее было бы произведено и при бухаринской «полукапиталистической» системе. Причем, если бы не было голода 1933 года, коллективизации и террора, красноармейцы относились бы гораздо лояльнее к советской власти, не было бы власовского феномена — перехода на сторону врага миллионов советских граждан, и вряд ли немцы получили бы 4 миллиона военнопленных за первые несколько месяцев войны. Наконец война, несомненно, велась бы талантливее, и жертв с советской стороны было бы гораздо меньше, если бы был цел довоенный офицерский корпус.
Так сталинская система не оправдала себя ни в чем, кроме построения модели власти, наиболее приближающейся к идеалу тоталитаризма.
Избранная библиография
Волкогонов, Дмитрий «И. В. Сталин. Политический портрет». 3 т. М., Новости, 1989. Как и его книга о Ленине, этот труд Волкогонова страдает теми же проблемами — неумением организовать и «выстроить» материал, отсутствием последовательного анализа и неуместными лирическими отступлениями, уместными в романе, но не в историческом исследовании. К тому же автор медленно отходит от ленинского гипноза, и в этой книге еще Сталин — «бяка», а Ленин — «хороший». Однако книга богата уникальными архивными документами.
Daniels, Robert V.. ed. The Stalin Revolution. Lexington, D.C.Heath & Co.. 1990. Составитель сборника —американский профессор-марксист, в связи с чем большинство соавторов сборника набраны из «левого» лагеря западного академического мира. А описать результаты коллективизации вообще было предоставлено советским историкам — и это в советское время: книга
347
переиздана без изменений с издания 1972 года. Даниэльс — апологет сталинской индустриализации, хотя, конечно, осуждает «чрезмерную жестокость».
Конквест, Роберт «Большой террор». Firenze, Edizioni Aurora, 1974. Нашумевшее в свое время исследование сталинских чисток 1930-х годов известным британским ученым. Когда книга появилась в английском оригинале в 1968 году, это было, несомненно, самое полное исследование предмета. Не утратила книга своего значения и сегодня.
Он же «Жатва скорби». London, Overseas Publications Interchange, 1988. He менее тщательное исследование голода 1932-1933 годов со статистическими данными. Недостатком книги является попытка дать исторический очерк об Украине и казацком «государстве», в котором допущен ряд исторических ошибок и во всем обвиняется «Москва». И в толковании голода и советской политики на Украине чувствуется антирусское направление автора, пытающегося придать сталинской политике конкретно антиукраинский характер, в то время как на самом деле искусственный голод был направлен на уничтожение крестьянского сопротивления коллективизации, которое, естественно, было самым упорным со стороны более зажиточных крестьян, будь то на Украине или в других черноземных районах СССР (Западная Сибирь. Черноземный центр, Северный Кавказ, Поволжье).