389
как Гитлер уничтожил Рема — лидера нацистских штурмовиков[7]. Явно Сталину было завидно: как это Гитлер справился с партийной оппозицией в одну ночь, а он и на 10-м году власти еще не справился. Но в отличие от Гитлера Сталин и тут меры не знал. Под предлогом убийства Кирова якобы зиновьевцами приступил к массовым арестам среди левых коммунистов, а также к массовой высылке остатков петербургского дворянства и ленинградских коммунистов, особенно тех, кто когда-либо работал под руководством Зиновьева, когда он был Первым секретарем в Ленинграде. Чистки 1934-1935 годов были предвестниками ежовщины.
Что касается Коминтерна, то его политика подвергнется еще одному превращению на VII и последнем конгрессе в июле-августе 1935 года. Наученный горьким опытом прихода к власти Гитлера и его гонениями на коммунистов, Сталин и ведомый им Коминтерн решили снова обратиться к политике народных фронтов, которая будет испробована во Франции в 1935 году, когда с помощью коммунистических голосов к власти пришло коалиционное социалистическое правительство Леона Блюма. Придя к власти, блюмовцы очень быстро обнаружили, что коммунисты отказались сотрудничать с правительством в парламенте, выступая против его предложений и попыток реформировать Францию в духе рузвельтовской программы социального направления в целях преодоления Великой депрессии и оживления промышленного производства. Коммунисты заставили Блюма сократить рабочую неделю и ввести ряд других ограничений как будто в пользу трудящихся. На самом деле эти меры замедлили восстановление французской экономики и, в частности, предотвратили наращивание военной промышленности накануне войны. Коалиция с коммунистами подорвала
390
авторитет Блюма и французских социалистов в стране, привела к его падению накануне судьбоносной Мюнхенской конференции 1938 года и вызвала приход к власти французского нациста Лаваля и крайне правых сил. А на улицах, как говорилось выше, шли демонстрации с антисемитскими (Блюм был евреем) и профашистскими лозунгами.
Еще трагичнее оказалось участие Советского Союза в Испанской гражданской войне 1936-1939 годов. Формально Интернациональные бригады под командой советских военачальников были частью республиканских войск. На самом деле Советы перенесли в Испанию все прелести советского режима: аппарат ОГПУ-НКВД и систему комиссаров с произвольными чистками и расстрелами. Большевики гораздо больше внимания уделяли уничтожению троцкистов и анархистов, чем борьбе с Франко. Испанцам вскоре стало ясно, кто подлинный хозяин у республиканцев и что речь идет о победе не республиканцев или франкистов, но франкистов или коммунистов. Это привело к переходу на сторону Франко многих людей, которые совсем не сочувствовали диктатуре Франко. Когда Сталин понял, что Франко побеждает, он вывез испанское золото в СССР, а также тысячи испанских детей, якобы спасая их от «фашизма».
Так, Коминтерн провалился в очередной раз. Иначе и быть не могло, ибо тоталитарные структуры могут работать только в тоталитарном государстве. Перед лицом свободных людей, свободного или даже полусвободного общества тоталитаризм пасует, если ему не удается овладеть этим обществом через тотальный террор, если возможности для такого террора ограничены, как в Испании эпохи Гражданской войны, или пока остатки свободы и демократии еще не уничтожены, как было в догитлеровской Германии.
В Советском же Союзе террор становился все тотальнее. Во-первых, почти полностью были уничтожены или отправлены в концлагеря вернувшиеся или бежавшие в Советский Союз участники Испанской гражданской войны. Сталин понимал угрозу своему тоталитарному режиму со стороны людей, которые в условиях гражданской войны привыкли самостоятельно принимать решения, проявлять свободную инициативу, да и жить в условиях свободы, если говорить об
391
иностранных коммунистах, бежавших в СССР как в Мекку. Кроме того, тот факт, что больше сотни коммунистов голосовали против него на XVII партсъезде, увеличил его недоверие к старым кадрам компартии. Ему нужна была не партия, в которой кое-кто еще мог сметь свое мнение иметь, а аппарат исполнителей. Старые коммунисты для этого не годились — Сталин имел достаточно сведений о растущем среди них недовольстве его политикой; их мышление формировалось еще в условиях относительной свободы дореволюционной России и в революционных условиях, требовавших инициативы снизу. Согласно одному партийному источнику Сталин как-то сказал, что старшее поколение коммунистов надо уничтожить как жернов на шее революции, что он и сделал, ликвидировав более миллиона коммунистов (и примерно столько же некоммунистов) между двумя съездами, и этим открыв дорогу на руководящие посты воспитанникам уже его эпохи[8]. Это были в основном недоучки или выпускники рабфаков и всяких промакадемий, которые давали будущим капитанам индустриализации узкие специальности и делали дисциплинированными исполнителями приказов сверху, но абсолютно не развивали инициативность и самостоятельность мышления и решений[9]. Продвигая вперед и вверх всяких хрущевых, косыгиных, брежневых, Сталин обеспечивал в их лице преданность себе, ибо они знали, что не будь чисток 1930-х годов, они никогда не достигли бы таких «высот». Однако в качестве вершителей сталинской промышленной революции они и вся тоталитарная система оказались способными лишь на количественное наращивание