104
Финляндии Бибиков. До того совершенно лояльные финны и армяне пошли в революционные партии. Что касается остальных сторон развития в последние предреволюционные десятилетия, то Россия представляла собой типичную страну в состоянии перехода от отсталости в современность, сопутствуемого элементами внутреннего дисбаланса: выход «на передовые позиции» в одних областях и отсталости, несовместимости в других. Одним из самых больных вопросов было земледелие и крестьянство. Весьма запоздавший процесс отмены крепостного права дал землю в собственность крестьянским общинам (миру), а уже мир распределял землю в индивидуальное пользование, однако сохраняя за собой право передела земельных участков в случае изменения состава семьи или во имя «справедливости». Например, если крестьянин «А» получал гораздо более богатые урожаи со своих угодий, чем крестьянин «Б», предполагалось, что земля распределена несправедливо, и у первого земля лучшего качества, чем у второго (хотя все дело могло быть в различных уровнях трудолюбия и таланта), и земля перераспределялась. Это лишало крестьянина стимулов улучшать свою землю. Кроме того, государственные повинности и налоги возлагались на общину в целом, следовательно, последняя не была заинтересована в сокращении сельского населения, в отходе крестьян в города, в промышленность. Между тем введение земств, земских больниц и прочих элементов здравоохранения в ходе реформ Александра II привело к бурному росту населения, в основном сельского. Так, к концу века возникла проблема сельского перенаселения при существовании колоссальных территорий необрабатываемой земли на востоке. Перепись 1897 года показала, что в среднем материальный уровень русского крестьянства понизился по сравнению с 1860-ми годами. Другим трагическим недостатком Великих реформ было непредоставление крестьянам полных прав гражданина. Крестьяне были выделены в особое сословие со своими судами, почти все наказания в которых состояли из порки, в то время как в государственном судопроизводстве телесные наказания были запрещены. Только в 1905 году крестьяне были в судебном отношении уравнены со всеми остальными сословиями.
Однако система земств так и не была
105
доведена до уровня крестьянской волости — этому решительно сопротивлялся Государственный совет. Волостное земство было бы отличной школой развития в крестьянах понятий гражданственности и гражданской ответственности. Точно также как, цитируя Столыпина, крестьянину необходимо было стать абсолютным владельцем своего надела земли, чтобы научиться уважать и чужую собственность. Рачительный хозяин не пойдет жечь и грабить хозяйства соседей, будь они даже помещики. Все это пришло слишком поздно. Столыпинская реформа начала проводиться с большим скрипом только в 1906 году, и ею удалось воспользоваться до развала империи лишь 20% крестьян, а волостные земства наконец были введены лишь в 1920 году на территории, управляемой генералом Врангелем. Было это, конечно, слишком поздно[10].
Бурное развитие промышленности, самый высокий в мире экономический рост, значительные сдвиги в законодательстве трудовых отношений и социальной защищенности рабочих (к 1912 году Россия в этой области уступала только Германии), после переписи 1897 года гигантскими шагами развивается школьное дело — среди солдат, мобилизованных во время Первой мировой войны, грамотными оказалось уже более 70%, не говоря уже о науке и высокой культуре: к концу XIX века в области научных исследований Россия вошла в число пяти наиболее научно развитых стран мира (Германия, Франция, Англия, Россия и США), а русские театр, балет, музыка, литература буквально покоряли весь мир в последние предвоенные годы. Естественно, что такое общество созрело для демократических свобод. Однако правительство и царь продолжали относиться к подданным как к детям, которые готовы или, во всяком случае, должны выполнять любые распоряжения царя. Вынужденный революцией 1905 года дать стране весьма ограниченную конституцию, психологически
106
ни царь, ни значительное большинство его бюрократии ее не приняли, и Николай II настоял на том, чтобы в Основном законе он все еще носил титул самодержца, что фактически противоречило всей сути Основного закона. Известно, что в бытность Столыпина премьер-министром Николай II как-то спросил его, а нельзя ли отменить конституцию, что свидетельствует о полном непонимании царем принципов правового государства или, во всяком случае, неприятии их. Отсюда и его пренебрежение общественным мнением, нежелание иметь умных и сильных министров, в результате чего к концу своего царствования правительство состояло из совершенно некомпетентных бюрократов, в то время как царь игнорировал все просьбы как Думы и ее председателя Родзянко, так и своего родного брата Михаила создать министерство, ответственное перед Думой или по крайней мере состоящее из общественных деятелей, пользующихся уважением и доверием общества.