Глава 14
Мошонкин умирал. Пуля прошила ему легкое, и теперь он захлебывался кровью. Картазаев заворочал отяжелевшее тело под протестующие крики Маши. Не слушая их, положил раненого на простреленный бок. Напор крови на здоровое легкое ослаб, и у раненого наступило временное улучшение.
— Убийца! — гневно воскликнула девушка.
— Я сам виноват. Владимир Петрович говорил, чтобы я, не предупредивши, не подходил, — прошептал Мошонкин. — Мы так вас ждали, товарищ полковник. Вы теперь нас спасете, да?
Маша со слезами на глазах отвернулась.
— Конечно, спасу, — Картазаев сам удивился своему твердо прозвучавшему голосу. — Маша, можно тебя на минутку?
Они вышли на крыльцо.
— Нужна срочная операция. Где находится стационарный госпиталь? Его Костров должен был организовать.
— Ты моральный урод, ты сам не понимаешь, какой ты урод. Он умирает! Понимаешь?
— Можешь говорить, что хочешь, но я его все равно вытащу. Так, где находится госпиталь?
Маша перестала кричать, прижалась к нему и спросила:
— Ты действительно его спасешь?
Госпиталь находился по другую сторону водохранилища, и для того чтобы попасть туда, надо было переехать через ГЭС.
— Мы так ждали тебя, — продолжала бормотать Маша. — Я знала, что ты приедешь за мной. Я тебя любить буду. Ты только не бросай меня. Ты весь такой неустроенный, я тебя сразу приметила. Если тебе жить негде, переедем ко мне. У меня комната есть.
Картазаев соглашался со всем. И с тем, что не бросит, и с тем, что поможет. Конечно, поможем, подумал Картазаев. При условии, что успеем доехать до госпиталя, и там окажутся врачи. Он велел девушке забрать его багаж, а так же найти и надеть фильтры на себя и на раненого.
Картазаев нес парня на руках до дороги, и его охватила тоска. Мертвый лес равнодушно затих, и всему миру было глубоко безразлично, что кто-то там еще умрет. Вон их сколько умерло. Одним больше, одним меньше. Больше всего Картазаева бесило то, что он такой геройский вообще-то мужик, кавалер скольких там орденов, имеющий благодарности от самых высших должностных лиц государства, не может совершить сущего пустяка-спасти простого деревенского парнишку. На фига тогда все его регалии, если он не может совершить маленького такого необходимого в данный момент чуда?
Он понес раненого к штрафной стоянке. Задержанные во время существования Кордона машины по инструкции должны были находиться на ней. Ему повезло, среди них попалась одна скоростная иномарка "Альфа-Ромео", и именно ей суждено было уцелеть во время ночной свалки.
— Ты парень в рубашке родился, — пробормотал Картазаев, осторожно сгружая раненого на заднее сиденье.
Когда тронулись, выяснилась еще одна неприятность. "Тормоза неисправны", — предупредил компьютер по-английски.
— Что он сказал? — спросила Маша.
— Желает нам приятного пути, — легко соврал Картазаев.
Он вдавил газ и не отпускал всю дорогу. "Альфа" понеслась, едва успевая уворачиваться от брошенных авто, сожженных танков и БТР, подскакивая на стреляных гильзах и снарядах, на неубранных телах.
Вокруг не просматривалось никакого движения. Не было видно ни "кротов", ни живых людей. Они беспрепятственно доехали до ГЭС. Уровень воды катастрофически поднялся, и волны лизали уже верхнюю часть плотины, иногда захлестывая дорогу. Из-под колес фонтаном ударили брызги. На берегу они сразу увидели указатель: "До госпиталя 5 километров". Неужели успели, подумал Картазаев.
Госпиталь был почти целый. Внешне. Нетронутые палатки стояли рядами, но внутри было все разгромлено. У одной из центральных палаток застыл "шевроле-блейзер" Кострова. Вид машины был страшен. Короста застывшей грязи покрывала ее от колес до самой крыши. В кабине грязи было не меньше. Лежали охапки высохшей травы, какие-то ветки. Картазаев с напряжением посмотрел на палатку, бывшую, по всей видимости, штабом. Он знал, никакая сила не заставит его войти туда.
Мошонкин бредил.
— Зоя, да не бойся ты меня, — бормотал он. — Это же я. Я сейчас к тебе приду.
Картазаев вопросительно глянул на Машу.
— Зоя погибла, — сказала она, едва сдерживая слезы.
Под ее сдавленный плач Картазаев начал разбортовывать зип ОПУ. Чемодан сверху покрывал толстый слой резины, он избавился от него, попросту срезав ножом. Далее шел жесткий корпус из взрывозащитной брони. Картазаев запитал дисплей, на котором зажглись слова: "Вы действительно хотите открыть зип вне зоны Вольда? Подтвердите свое решение паролем". Картазаев набрал подтверждение. Броня с легким вздохом сожаления раскрылась. Аптечка имела дополнительную защиту. Опять включился дисплей, вопрошая: "Вы входите в зону материального обеспечения операции ОПУ категории А.Введите логин и пароль!" Картазаев ввел. Не жалко.
Маша с надеждой и одновременно с все возрастающим беспокойством следила за ним.
— Ты все правильно делаешь? — спросила она, указывая на тревожно забившуюся красную лампу.
Картазаев лишь кивнул и вскрыл оболочку аптечки. Внутри, тщательно упакованный в защитный слой, лежал инъектор. Надпись предупреждала: "Вы держите в руках последнюю дозу витазина! ОПУ препаратом больше не располагает! Тщательно проанализируйте ход операции перед принятием решения!"
После укола Мошонкин замер, Картазаеву даже почудилось, что он умер, но парень просто спал. Не впал в забытье, а именно спал. Щеки порозовели, дыхание успокоилось.
— Это чудо! Ты волшебник! — Маша бросилась ему в объятия и разрыдалась. — У нас все хорошо?
Картазаев успокаивающе погладил ее по плечу, приговаривая:
— Конечно, хорошо. Парня спасли, как я и обещал.
— Давай уедем отсюда скорее.
— Разумеется, уедем. Только сначала мне надо съездить в одно место. Дело, в общем-то, ерундовое. Зато потом мы все время будем вместе. Ты будешь заботиться обо мне, я тебя буду любить.
— Обещай, что ты вернешься, — потребовала она.
— Я вернусь, — успокоил он, стараясь не глядеть на отброшенный наземь пустой и ненужный шприц. — Маша, я тебя попрошу об одном одолжении. Когда все закончится, позаботься, пожалуйста, об одном парне. Его фамилия Раевский. Адрес тебе я дам. У него никого не осталось.
— Что значит, когда все закончится? Ты же обещал вернуться!
— Я могу задержаться, — сказал Картазаев, чудесно зная, что на этот раз, пожалуй, задержка может оказаться слишком долгой, дольше, чем жизнь.
Уровень воды поднялся еще больше. Плотину залило полностью. Вода перетекала через дамбу и стекала вниз. Если с одной стороны плотина трещала от бушующего океана черной воды, то по другую водохранилище оголилось до самого дна. В холмах жирного ила мелькнула пара застарелых утопленников. Заглядевшись на открывшуюся высоту-метров сто, не меньше — Картазаев едва не сверзился вниз. "Альфа" влетела в воду, и ее опасно повело к краю. Картазаев нажал на тормоза, с тем же успехом он мог тормозить, высунув ногу. Компьютер ласковым женским голосом сказал по-английски: "Тормоза отключены вследствие разбалансировки. Сэр, вам необходимо посетить станцию техобслуживания. Гуд бай!"
— Какое к черту гуд бай? — заскрипел зубами Картазаев, выворачивая и едва не отрывая руль.
"Альфу" протащило еще и ударило боком об ажурные перильца, те не замедлили опасно выгнуться наружу. Картазаев уже открыл дверцу, чтобы вывалиться из машины, но "Альфа" удержалась, и он передумал. Заведя заглохший мотор, оставшуюся часть плотины он проехал шагом. Лишь вырвавшись на берег, дал полный газ. Удалившись уже порядочно, остановился и достал карту, реквизированную при штабе.